Атлет заложил руки назад за спину, сжав кисти вместе. На руках проступили могучие мускулы. Потом, положив руки на голову, согнув локти, Дойнов заиграл мышцами.
— Вот это сила! — восторженно завопили детдомовцы.
— Знаменитый танец «Ойра-ойра»! — объявил Панич и заиграл на баяне «Ойру-ойру».
Под кожей Дойнова в такт быстрой музыке заплясали все мышцы.
— Для следующего трюка попрошу на сцену нескольких желающих! — пригласил Панич.
Левка и Миша выскочили первыми. На эстраду выкатили легкую двухколесную тачку с одной оглоблей, к концу которой была прибита небольшая рейка.
— «Римская колесница»! — объявил Панич. — Прошу усаживаться!
В тачку забралось человек двенадцать. Атлет повернулся к «колеснице» спиной, развел в стороны лопатки и захватил ими рейку. Громко задышав, он двинулся вперед и прокатил «колесницу» по сцене несколько кругов.
— Браво! — неистовствовали в зале.
— У-р-р-ра! — старались перекричать всех Левка и Миша.
— Полет на лопатках! — объявил Панич.
С крыши раковины на веревке спустили небольшую доску. Дойнов зажал ее между лопаток, и его чуть подтянули вверх.
— Хватайтесь за ноги! — скомандовал баянист Левке и Мише, и они, замирая от счастья, уцепились за волосатые лодыжки борца.
— Алле!
Дойнова с ребятами подтянули на высоту нескольких метров. Зрители зааплодировали так, что Паничу с трудом удалось объявить антракт.
— Вот это артист! Это силач! — восторгались детдомовцы, гуляя по саду. — Скорее бы борьба начиналась! Конечно, Дойнов всех уложит.
На одной из аллей громко возмущался чистенький старичок:
— Это же «дикая» бригада! Жульничество! Частная антреприза! В наше время! Самозванцы! Халтурщики! А номер с лягушками? Антисанитария! Тьфу!
— Чего же вы домой не ушли, если вам все так не нравится? — спросил старичка Миша Кац.
— Как же я уйду, не посмотрев борьбу, хлопчик? — рассмеялся вдруг старичок. — Знаю, что все липа, лавочка, а все равно каждый день ходить буду. Обожаю борьбу!
После третьего звонка ребята вернулись на свои места. На сцене стоял стол, покрытый красной скатертью в чернильных пятнах. На нем шахматные часы и маленький медный гонг.
— Прошу на сцену трех желающих судить борьбу! — объявил Панич.
Левка первым выскочил на сцену.
— Здесь пацаны ни к чему Дело серьезное. Иди на место, — сказал баянист.
Пришлось вернуться. На эстраду вышел здоровенный толстяк в косоворотке и объявил:
— Начинаем открытие чемпионата французской борьбы, организованного мною для борцов-профессионалов всех категорий! Парад-алле! Маэстро, марш! Прошу!
