— Конечно, малая, Сократ, клянусь купюрой, имеющей хождение в Безвременье, можно сказать, ничтожная!
— Значит, я легко научусь, и никто меня больше не изобличит.
— Разумеется, никто, ведь иначе я оказался бы ничтожнейшим невеждой.
— Клянусь Герой, хорошо сказано, Агатий, лишь бы нам одолеть того человека! Но не помешать бы тебе, если я стану подражать ему и возражать на твои ответы, чтобы ты поточнее научил меня. Я ведь довольно опытен в том, что касается возражений. Поэтому, если тебе все равно, я буду возражать, чтобы получше выучиться.
— Ну что ж, возражай! Ведь, как я только что сказал, вопрос этот незначительный, и я мог бы научить тебя отвечать на вопросы гораздо более трудные, так что ни один человек не был бы в состоянии тебя изобличить.
— Ах, хорошо ты говоришь! Но давай, раз ты сам велишь, я стану, совсем как тот глобальный человек, задавать тебе вопросы.
“Что такое Время?” — подумал я.
— Вот-вот, — сказал Сократ. — Этот человек спросил бы тебя: что такое Время?
— Время — деньги, — ответил Агатий.
— Прекрасный и славный ответ, клянусь собакой! Значит, ты утверждаешь, что Время — деньги?
— Да, Сократ.
— В таком случае, славный Агатий, мы в этот день и час завладели тем, в поисках чего толпы мудрецов давно состарились, прежде чем найти это. Не правда ли, если я так отвечу, я дам ответ на вопрос, и ответ правильный, и уж меня тогда не опровергнуть?
— Ни за что в жизни!
— Я так ему и скажу. Но что, если он спросит меня: “Какие деньги?”
— Да любые, Сократ.
— Не отвечай мне сгоряча — словно тебя кто-то обижает, но постарайся быть внимательным и говорить так, как если бы я снова спросил: согласен ли ты, что деньги — это и мины, и оболы, и копейки, и доллары, и фунты?
— Именно так, Сократ.
— Значит, Время — деньги?
— И никак иначе.
— А сами деньги — что?
— Деньги? Ну, деньги — это власть, слава, почет, хорошая жизнь…
— Остановись, Агатий! Умоляю тебя! Значит, Время — это и власть, и слава…
— Нет, — перебил его Агатий, — Время — деньги.
— Но деньги — власть! Значит, и Время — власть!
— Ну, пусть будет так, — нехотя согласился Агатий.
— Как же? Ведь ты только что говорил, что Время — это деньги, а теперь утверждаешь, что Время — и власть, и слава, и почет, и хорошая жизнь. И, наверняка, ты присовокупишь сюда и хорошеньких женщин, вкусную еду, дорогие вина, здоровье, красоту и еще тысячу разных вещей.
— Да. Если хочешь, Сократ, Время — все.
— Я-то, если и хочу, то смогу перетерпеть. А вот он, этот глобальный человек, продолжил бы свои вопросы.
