— Неужели, мудрый Фалес, у тебя нет денег, чтобы все скупить одному.
— Как нет… Могу и один. Да только в компании с тобой приятнее.
— Ладно уж, страдай один, Фалес, со своим будущим богатством. А коли заработаешь миллион, так подари мне флакончик масла для натирания особо натрудившихся частей тела.
— Так и быть, Каллипига, подарок за мной… А этого молодого глобального человека, сдается мне, надо бы еще раз как следует окунуть в бассейн, держа крепко за ноги.
— Так ты идешь, Фалес, или нет? — чуть недовольно спросил Солон. — Хозяйке надо занимать остающихся гостей, а не тех, кто торопится на постоялый двор за дармовой похлебкой.
— Ни пить, ни есть. Три дня, — заверил Фалес. — Радости твоему дому, Каллипига! А мы пошли. И без провожатых! Они-все нам тут не страшны!
Я уже стоял, стекая водой, словно хотел превратиться в лужу. Одежда моя прилипла к телу и не казалась теперь такой же удобной, как и раньше. Кроме того, я не очень-то и понимал, что случилось со мной. Просто в бассейн свалился, что ли? Ни с того, ни с сего? Едва заметная обида на себя самого начала появляться в моей душе. Слава богу, что меня больше не восхваляли, а переключили свое внимание на Фалеса, Солона и внезапно пожелавших примкнуть к ним Питтака, Периандра и Бианта.
Тут я вдруг обнаружил в промежности какую-то помеху, с локоть длиной и по ощущению напоминающую не то стержень, не то трубку. И по мере того, как я стекал водой на пол, а одежда все тщательнее и теснее облегала мое тело, помеха эта выпячивалась все явственнее. Ее уже и другие замечать начали.
— Однако, — почему-то обиделся диалектический и исторический Межеумович.
А что я ему сделал такого?
И отбывающие гости вдруг замешкались, а Каллипига сказала просто:
— Давай посмотрим, что там такое?
— Пусть служанки принесут увеличительное стекло, — попросил Сократ. — Если уж рассматривать, так во всех подробностях!
Я, было, стушевался, но просьбы были единодушными и искренними. Только Межеумович почему-то все еще дулся на меня.
От действия морской воды, что ли, но замок ширинки никак не хотел расстегиваться. И тогда Каллипига, оттянув размокший ремень, одним ловким движением извлекла на свет так мешавший мне предмет.
— А еще что-нибудь там есть? — спросила она на всякий случай.
— Да было, вроде… — промямлил я
Не знаю уж, на что рассчитывал исторический диалектик, а все собравшиеся, словно, заранее знали, что Каллипига достанет свиток из телячьей кожи. Они тут же начали его разворачивать, вытирать сухими тряпками, скинули с одного из столиков на пол всю посуду и распяли на нем свиток.
