Минут через десять мы с Бимом приблизились к какому-то бую с вымпелом, развевающимся на ветру, обошли вокруг него. Я разобрал надпись на вымпеле: “Река Океан”. Течение здесь действительно было сильное, но Бим шутя справлялся с ним. Вот уже и скалы начали расти, на глазах превращаясь в огромные каменные столбы. Вот уже и надпись на очередном указателе можно было рассмотреть: “Геракловы столпы”. Вот уже и дельфин подплыл к каменистому берегу, а сам я, отдуваясь и кряхтя, полез наверх. Я вскарабкался на скалу и увидел перед собой качка, культуриста какого-то. Тот равнодушно посмотрел на меня и ничего не сказал. Руки его были подняты вверх и ими он поддерживал небо.
— Атлант? — спросил я.
— Ну, Атлант. Тебе-то что? — ответил культурист.
— Держишь? — поинтересовался я.
— Держу. Тебе-то какое дело? — начал психовать качок, и небо слегка задрожало.
— Да нету мне дела, нету! — успокоил я его.
— Тогда катись! — посоветовал он.
— Устал ведь, поди. Отдохнул бы.
— С вами тут отдохнешь, — вздохнул Атлант.
Огромный морской титан Атлант держал на своих могучих плечах небесный свод. Весь его облик — мокрый от пота лоб, всклокоченная борода, напрягшиеся жилы — говорил о том, сколь тяжела его ноша.
Да, нелегко ему, подумал я, а вслух сказал:
— Послушай, дедушка! Давай я взвалю на себя твою ношу. А ты пока сходишь на базар за золотыми яблоками Гесперид.
Атлант, было, обрадовался, но тут же и снова посуровел:
— Кислы они еще, — сказал он. — А ты, случайно, не Геракл?
— Нет, я просто глобальный человек.
— Раз человек, значит, все равно обманешь.
— Обману, конечно, — согласился я. — Куда уж тут денешься…
— Все вы такие, — печально сказал Атлант и небрежно сплюнул через Обскую губу. — Катись, однако…
Я скатился со скалы, нырнул в воду, всплыл, ухватился руками за упругий плавник Бима, да и вовремя, потому что все вокруг исчезло. Беспредельное и бескачественное нечто простиралось вокруг. Не было ни воды, ни света, ни тьмы, вообще ничего не было. И это ничто не обладало никакими качествами и свойствами.
— Апейрон! — крикнул я сам себе, чтобы удостовериться, что хотя бы я сам существую.
— Ага, — отозвалось что-то бескачественное. И тут на некотором отдалении от меня возник тимпан, барабан, то есть. Он висел в пустоте, ничем не поддерживаемый. Высота его была примерно в одну треть от диаметра. Вдруг возникли какие-то колеса, так что барабан оказался как бы охваченным ими. Колеса завертелись вокруг тимпана, в них прорезались округлые отверстия, из которых полился свет, похожий на солнечный, лунный и звездный, из каждого колеса свой.
