— Клянусь Зевсом, — ответил Сократ, — гораздо более пригодный, чем у пауков. Ты знаешь, как они охотятся за добычей для удовлетворения своих жизненных потребностей: ткут тонкую паутинку, и что в нее попадает, то и служит им пищей.
— Ты и мне советуешь соткать какую-нибудь сеть? — спросила Каллипига.
— Нет, конечно, не следует думать, что так, без всякой хитрости, поймаешь такую дорогую добычу, как друга.
— Так каким же способом мне ловить друзей? — спросила Каллипига.
— Клянусь Зевсом, вот каким, — ответил Сократ, — если вместо собаки ты добудешь такого человека, который будет выслеживать и находить тебе богатых любителей красоты, а найдя, устраивать так, чтобы они попали в твои сети.
— Да какие же у меня сети? — спросила Каллипига.
— Есть одна, — ответил Сократ, — и очень ловко обвивающаяся вокруг человека, — твое тело, а в нем душа.
— Еще никто мне не говорил о душе, Сократ.
— Душа учит тебя, как смотреть на человека, чтобы ему доставить удовольствие; учит тебя, что человека, заботящегося о тебе, надо принимать с радостью, а кто надут чванством, от того держать двери на запоре; заболел друг, — принять в нем участие, навестить его; улыбнулось ему счастье, — от всего сердца разделить с ним радость; много внимания оказывает он тебе, — быть преданной ему всей душой. А любить, я уверен, ты умеешь не только чувственной любовью, но и духовной; что друзья тебе дороги, в этом ты их убеждаешь, я уверен, не словами, а делом.
— Нет, клянусь Зевсом, — ответила Каллипига, — я никаких таких способов не употребляю.
— Однако гораздо лучше, — продолжил Сократ, — обходиться с человеком, как должно, сообразуясь с его характером: ведь силой, конечно, не поймаешь и не удержишь друга; надо делать добро и доставлять удовольствие этому зверю, чтобы он попался и никуда не убежал.
— Правда твоя. Ты бы, Сократ, помог мне ловить друзей, — попросила Каллипига.
— Хорошо, только ты меня уговаривай, — согласился Сократ.
— А как же мне уговорить тебя? — спросила Каллипига.
— Уж об этом ты сама подумай и найди такой способ, если будет надобность во мне.
— Тогда ходи ко мне почаще.
— Нет, Каллипига, мне не очень-то легко улучить свободную минуту: множество своих и чужих дел, которыми я занимаюсь по велению моего даймония, не дают мне такой свободы. К тому же, у меня есть милые особы…
— Это все ученики твои! И не все они милые!
— … которые ни днем, ни ночью не дадут мне уйти от них: они учатся у меня привораживать любовными зельями и заговорами. Будь уверена, тут дело не обходится без множества волшебных напитков, заговоров, колец.
