В 1532 году у Василия III родился младший сын Юрий, единокровный брат Ивана Васильевича. Он, очевидно, страдал каким-то наследственным заболеванием, поскольку летопись говорит о нем: «Несмыслен и прост». Никакой роли в судьбе старшего брата и в делах правления Юрий не сыграл.
Отец с необыкновенным вниманием заботился о сыновьях, но недолго пробыл с ними. После мучительной болезни великий князь скончался в декабре 1533 года. Тогда старшему сыну шел четвертый год.
На смертном одре Василий III призвал своего первенца, Ивана, и благословил его крестом на великое княжение. Этот крест, по словам летописи, имеет древнюю историю: им благословлял еще святой Петр-митрополит Ивана Калиту. Умирая, Василий Иванович повелел «бояре своя» оберегать русскую землю и веру «…от бесер-менства и от латынства и от своих сильных людей, от обид и от продаж, все заодин, сколько… Бог поможет», а также взял крестное целование со своего взрослого брата Юрия в том, что тот будет честно служить Елене Глинской и малолетнему Ивану, не пытаясь захватить власть. Впрочем, этот символический акт отнюдь не воспрепятствовал политической борьбе, развернувшейся после смерти Василия III…
Большинство историков придерживались и придерживаются концепции, согласно которой перед кончиной Василий III назначил из числа влиятельных людей, которым он мог доверять, «регентский» или «опекунский» совет. И этот совет мог действовать чуть ли не как особое учреждение, обладающее значительной властью. Но состав названного совета не определен; документы, составленные от его имени, науке не известны, а попытки реконструировать списки «опекунов» чаще всего выливаются в прикидывание, кто из «думных людей» получил наибольшее влияние на дела. По всей видимости, значение имеет прежде всего то, какие силы правили страной, а не какие представители этих сил входили в реестр «опекунов». Само наличие «регентского совета» и четко очерченных властных полномочий «опекунов» до сих пор не могут считаться доказанными. Зато роль Боярской думы в детские годы Ивана Васильевича весьма возросла, а вместе с нею повысилось и значение некоторых аристократических семейств — князей Шуйских, Вельских, Глинских.
В среде современных историков одно время были популярны догадки о незаконном происхождении Ивана Васильевича. Высказывались предположения, что русская знать и соседние государи намекали время от времени молодому правителю о сомнительности отцовства Василия III. При этом летопись и иные официальные документы (кроме тонких обмолвок в дипломатической переписке) не дают ни малейшего повода для умозаключений об ином отце мальчика, кроме великого князя Московского.
