.
После войны во многих печатных изданиях десятилетиями велись дискуссии вокруг этого события. В более позднем описании истории этой кампании фон Штейнмец выразил «неодобрение, что столь серьезные боевые действия были предприняты без приказа вышестоящих командиров и что было допущено развитие ситуации до таких масштабов, тогда как 1-я армия занимала, по сути, оборонительную позицию»[98]. В своих воспоминаниях об этой войне фон Мольтке особо отметил ту спонтанную взаимную поддержку, которую оказали друг другу его старшие офицеры, и подчеркнул, что исход сражения при Коломбее предотвратил передислокацию французских войск и позволил его 2-й и 3-й армиям перейти реку Маас[99]. Окончательная оценка была дана в тактическом руководстве, опубликованном в 1910 году: «Это решение — лучший пример спонтанных действий, предпринятых в разумных пределах»[100].
На окончательную оценку тактических методов ушло еще много лет. Дискуссия с самого начала приняла форму противостояния трех групп. К первой группе относились консерваторы, считавшие себя поборниками истинной прусской традиции. Они хотели избавиться от свободной тактики, создающей, по их мнению, хаос на поле боя, и восстановить дисциплинированные воинские соединения, организованные по принципу сомкнутого боевого порядка. Вскоре их голоса затихли[101]. Основная дискуссия проходила между двумя школами, требовавшими перемен. Одна из школ была известна под названием Normaltaktiker («сторонники стандартной тактики»), поскольку ее представители хотели создать стандартные спецификации (Normen) для тактических маневров. Они стремились обеспечить согласованность действий, научив пехотных командиров применять детальные методы развертывания войск и ведения наступательного боя. Представители другой школы утверждали, что такой способ действий попросту невозможен. Их назвали Auftragstaktiker («сторонники тактики поручений»), поскольку они выступали за то, чтобы определить миссию (Auftrag) и предоставить младшим офицерам возможность на местах принимать решения, как ее реализовать[102]. Все остальное, по их мнению, подавляло бы дух инициативы. Другими словами, это был спор между теми, кто хотел управлять хаосом, контролируя, как выполняются задачи, и теми, кто стремился использовать хаос, объясняя подчиненным, чего нужно достичь и почему[103].
Представители Auftragstaktiker разрабатывали в прусской армии (ставшей после 1871 года немецкой армией) новую концепцию дисциплины. Они утверждали, что хоть в XVIII столетии и можно было добиться успеха на поле боя, насаждая «пассивную дисциплину» (что означало, по существу, подавление воли отдельного солдата и его превращение в автомат), в современных условиях необходимо внедрять «активную дисциплину». Активная дисциплина подразумевала не выполнение приказов, а спонтанные действия, основанные на общем замысле. Солдату не приходилось решать,
