были свои ограничения. Предел силы. Вот и у принца было такое ограничение: Альфи не мог развеивать только один тип чар – чар, наложенных кем-то при помощи своего
пропио. Если он не мог снять с этой девушки чары изменения облика, значит, это ее
пропио. Палома всегда говорила, что
пропио отражает сущность человека, его душу. Так каким же человеком была эта воровка, если
пропио позволяло ей принять любой облик?
«Она лгунья, – подумал принц. – Ей нельзя доверять».
И все же он не хотел ей вредить, если этого можно избежать.
Он вытянул руку. Тень туго скрутилась у его ног.
– Книги, por favor.
Пьяно пошатнувшись, девушка отпрянула.
– В этих землях не принято расплачиваться словом «пожалуйста». Если тебе нужны эти книги, заплати за них или отдай мне что-то столь же ценное. А если нет… – Воровка икнула. – То катись ко всем бесам.
– Ладно. – Альфи вздохнул. – Сколько?
Воровка смерила его взглядом, и принц понял, что она пытается определить, сколько он готов заплатить. Он уже пожалел, что надел плащ из такой дорогой ткани.
– Миллион золотых песо, – выкрикнула она, запрокидывая голову.
– Qué?
– Ты меня слышал.
– Не глупи. – Альфи уставился на нее.
– А ты не проигрывай в карты. – Девушка пожала плечами.
– Сеньорита, я не хочу тебе навредить. – Принц стиснул зубы.
– Не волнуйся… – Она зашлась смехом. – У тебя и не получится мне навредить.
От этого веселья в Альфи вскипела ярость.
– Книги принадлежат мне по праву. Если бы ты не прервала игру, я бы честно выиграл их.
– Думаешь? – хмыкнула незнакомка.
Судя по всему, на ее губах всегда играла эта ухмылка, независимо от того, какой облик принимала девушка.
– Готова биться об заклад, что в игре ты пользовался пропио. – Она посмотрела на тень, раздраженно подергивавшуюся у его ног. – По-моему, это не очень-то честно.
– Да кто ты такая, чтобы обвинять меня в нечестности? – Альфи прищурился. – Ты воровка.
Девушка всплеснула руками, будто принц только что сказал самое глупое, что она когда-либо слышала.
– А ты пытаешься воровать у воровки. Думается мне, так ты еще хуже меня.
Глаза Альфи блеснули, но он заставил себя успокоиться, глубоко вздохнув.
– Слушай, я не хочу тебе вредить, – от раздражения его голос стал грубее.
– Это все, конечно, прекрасно. – Девушка скрестила руки на груди. – Но я очень сомневаюсь, что ты способен кому-либо навредить.
Что-то в ее голосе задело его за живое.
– Видимо, придется доказать тебе обратное, – спокойно и уверенно произнес он.
