— Больших вам успехов, товарищи, в боевой и политической подготовке на новом месте!
Но где оно, это «новое место», мы не знали. А потому строили разного рода предположения, догадки…
Между тем дело шло своим чередом. Вот уже отбыла на запад 57-я отдельная танковая бригада, погрузилась 152-я стрелковая дивизия. 3 июня отправился последний эшелон. В нем следовали артиллеристы, штаб и отдел политической пропаганды.
Первый этап передислокации был завершен. Трудно выделить соединения, части, подразделения, которые тогда особенно отличились, или назвать отстающих. Все действовали одинаково организованно, слаженно, показали высокую боевую выучку и дисциплинированность. Такое не могло не радовать: значит, наша напряженная работа не прошла даром, увенчалась первыми успехами. Появилась твердая уверенность: если придется вступить в бой с врагом, откуда бы он ни появился — с запада или востока, воины-забайкальцы сумеют с честью выполнить свой долг перед социалистическим Отечеством.
Это важно подчеркнуть, ибо существовала наша 16-я армия всего лишь одиннадцать месяцев. Своим рождением она была обязана XVIII съезду партии. В решениях этого съезда, как известно, с особой силон подчеркивалась настоятельная необходимость укрепления оборонной мощи Советского государства. Поэтому о том, как происходило формирование 16-й армии, при каких обстоятельствах получил я в нее назначение, расскажу несколько подробнее.
В конце июня 1940 года я возвращался к семье в Забайкалье через Москву из проведенного в Крыму очередного отпуска. А у нас, политработников, сложилась традиция: если оказался в столице, то зайди в Главное управление политической пропаганды Красной Армии, узнай там последние важные новости и ознакомься с директивными указаниями по партийно-политической работе.
Сдав чемоданчик в камеру хранения на Казанском вокзале, я поехал на Арбат, поблизости с которым было расположено здание Главного управления политпропаганды Красной Армии. Здесь, к большой своей радости, встретился с товарищем по академии Дмитрием Александровичем Лестевым, как и я, оказавшимся в Москве проездом.
— Как вы кстати! — увидев нас вместе, воскликнул работник Главного управления политпропаганды полковой комиссар А. И. Лепехин. — Хотели вас специально вызывать, а вы тут сами… — Засмеялся: — Вот уж действительно на ловца и зверь бежит.
Мы с Дмитрием Александровичем недоуменно переглянулись: что бы это значило? А вскоре все выяснилось. Нас принял армейский комиссар 1 ранга Л. З. Мехлис, в то время начальник Главного управления политпропаганды Красной Армии. После довольно продолжительной беседы он сказал:
