Вот этот-то треугольник — Лукин, Лобачев, Шалин, — опираясь на политические органы, партийные и комсомольские организации, на передовых командиров и бойцов, и направлял решение поставленных перед вновь создаваемой армией боевых задач. И решались они вполне успешно, что подтвердили окружные тактические учения, явившиеся для нас экзаменом на воинскую зрелость.
Проводились учения в сентябре 1940 года. Руководил ими генерал-лейтенант Конев. Не было, пожалуй, такой части, как оборонявшейся так и наступавшей, в которой бы он не побывал. И если в действиях личного состава замечал те или иные упущения, требовал незамедлительно ликвидировать их. Особенно внимательно, можно сказать даже придирчиво, проверял командующий новые формирования. Тут от его взгляда не ускользал ни один недостаток. Плохо подогнано на красноармейце снаряжение, кое-как оборудована огневая позиция артиллеристов или путано, неграмотно подана команда — все замечал Иван Степанович и приказывал немедленно устранить нарушение. Иногда, не повышая голоса, строго спрашивал:
— А если бы подобное произошло в реальном бою?
Оплошавший готов был провалиться сквозь землю. Зато как приободрялись люди, когда слышали похвалу! А такое случалось довольно часто, ибо и оборонялись, и наступали бойцы и командиры с полным напряжением сил. И конечно же в первых рядах, как всегда, были коммунисты. Среди них командир отделения третьей роты 381-го стрелкового полка сержант В. А. Ткаченко. Его подчиненные хорошо применялись к местности, быстро окапывались, метко стреляли по целям, в том числе и движущимся. И. С. Конев внимательно и сосредоточенно наблюдал за их умелыми, четкими действиями. Вот впереди, в траншее, показалась вырезанная из фанеры фигурка бегущего «противника» — и на огневом рубеже, занятом отделением Ткаченко, тотчас прогремел выстрел.
Осмотр этой и других мишеней, по которым бойцы поочередно вели огонь, показал: все пули попали точно в цель. Командующий тут же, не дожидаясь окончания учений, объявил сержанту благодарность за отличное ведение «боя». В ответ последовало четко и звонко:
— Служу трудовому народу!
— Как не служить! — по-домашнему просто проговорил Иван Степанович и поинтересовался, откуда Ткаченко родом, кем был до армии.
— С Украины я, товарищ генерал. Работал трактористом в колхозе. Там же, в колхозе, вступил в партию. Ну а здесь, в полку, доверили быть парторгом роты.
— Хорошо, сержант! Делом оправдываете высокое звание коммуниста и оказанное вам доверие.
