Ну и что, что бабку задушили? А нечего было цены задирать! Ишь, денег набила! Небось городские приехали, и придушили! А на деревенских свалили!» – так и вижу эти хитрые алкашеские рожи, которые рады повесить лапшу на уши проклятому «мусору». Святое дело – «мусорка» развести! Будет потом чего пацанам-то рассказать!Конечно, не все такие, но…много, слишком много здесь таких кадров. Глубинка, чего уж там.Я уже хотел развернуться и уйти, и вдруг заметил…нет, скорее почувствовал какое-то шевеление к себя за спиной. Будто мышь пробежала, или кошка прятавшаяся скакнула. Я замер, и медленно повернул голову по направлению к печи. Ничего и никого. Ни мыши, ни крысы, ни кошки! Но я определенно видел, что там что-то было! Вот зуб дам – было!– Появись! – приказал я, накачав в свой приказ как можно больше Силы. И не ошибся. Из печи вылетело нечто маленькое, лохматое, да так вылетело, как если бы его поддали под зад сапогом!– Ух! – создание шлепнулось на пол, собралось дать стрекача, вскочив на ноги, но я практически мгновенно сообразив, приказал:– Стоять! Создание замерло, и я его разглядел как следует. Ну да – опять эти дурацкие лапоточки, опять косоворотка, опять штаны обтрепыши. Ну что у них, мода такая, что ли? Что это за хрень такая на них на всех надета? Не выдержал:– Ты где эту одежонку увидел? По телику небось? Чего оделся, как нищий?– Домовому положено! – пробурчало создание – Форма у нас такая! Я видел в одном фильме! Чего надо, колдун? Чего пристал?– Того! – передразнил я таким же бурчащим басовитым голосом – Догадаться трудно, да? Кто старушку порешил? Какая скотина? Ты же все видел! Кстати, а почему не вмешался? Почему дал ее обидеть?– Ты чего, с дубу рухнул, колдун?! – скривился домовой – Как это – вмешался?! Да мы не можем вмешаться ни при каких обстоятельствах! Ваша жизнь, людей – это ваша, наша – это наша! Вы хоть поубивайте друг друга – нам-то что?! Знать, старушке черед пришел – на тот свет! Я-то причем?! Нельзя вмешиваться, какой ты колдун, если не знаешь?! НЕЛЬЗЯ! Запрет у меня – нельзя! И все, отпускай меня, я пойду отдыхать.– Я тебе сейчас пойду! – искренне разозлился я – ну-ка, быстро, говори, кто тут был! Кто старушку ограбил, да замучил?!– Кто, кто…откуда я знаю – кто?! – вызверился домовой – Думаешь, я ваши имена запоминаю?! Да мне насрать на ваши имена! Сам у нее спроси, у хозяйки! Она вон никак на тот свет уйти не может, пока кому-нибудь не расскажет, не видишь, что ли?!Домовой ткнул пальцем в диван, я посмотрел туда, куда он показывал, и домовой, воспользовавшись тем, что я отвлекся – тут же сорвался с места и как заправский ныряльщик прыгнул прямо в стенку печи. И в ней исчез. Но это я уже видел краем глаза. Другое меня привлекло, да такое, что просто дух перехватило. Прямо у разверстых ног покойницы стояла…она! Эта же самая старуха – в халате, в тапочках с помпонами! Только едва заметная, полупрозрачная, как если бы на какую-нибудь фотографию наложился другой образ, с другого фото. Она смотрела на меня неморгающими белесыми глазами, и по телу моему вдруг прошел предательский холодок. Такой холодок, какой иногда вдруг забирается за воротник тогда, когда ты стоишь в заброшенном, оставленном хозяевами доме. Тихо, печально, на стенах фотографии давно умерших людей, они будто смотрят тебе в душу…и вдруг, ни с того ни с сего…обдает холодом… И теперь я знаю – почему.– Кто тебя убил? – спросил я запросто, не зная, как правильно общаться с духами. И правда – где руководство по общению с духами? Где можно прочитать, как именно к ним обращаться и чего от них ожидать? Всяческие жульнические руководства от экстрасенсов – не в счет.– Валерка Куракин и Костян Брагин – прошелестел голос покойницы – Они пьяные были. В долг хотели. А я не дала. Тогда Валерка меня ударил кулаком, а потом они снасильничали. И Валерка меня задушил. Накажи их! Накажешь?– Обязательно! – искренне пообещал я и шагнул к дверям, потом вспомнил, остановился – Что я могу для тебя сделать?– Отпусти меня! – прошелестел дух хозяйки дома – Отпусти!– А как? – растерялся я – Ну…лети!– Отпусти! – снова прошелестел дух, и я досадливо поморщился – как ее отпускать-то?! Перекрестить, что ли?! Или чего еще сделать? А! Сообразил.– Отпускаю! – я подкачал в свой посыл немного силы, и привидение заколыхалось, стало растворяться в пространстве. Через пару секунд от него остался только клочок тумана и слова:– Спасибо, колдун!– Ну…пожалуйста! Лети на здоровье – почему-то ответил я. Глупо, конечно. Ну какое нахрен здоровье у духа?! Если только душевное!Когда вышел на улицу, с минуту привыкал к свету – солнце было ярким, как летом, и первые секунды почти ничего не видел – ослепило. Зато слышал – как Гав Гавыч ехидно сказал:– Ну что, Каганов, понравилась тебе старушка? Хотел бы ее? Небось мечтаешь о такой красотке?Тут я не выдержал:– Слушай, ты…твой поганый язык когда-нибудь вообще останавливается? У тебя есть что-то святое?– Неа! – легко согласился эксперт, черкая в своих бумажках. Он сидел на скамейке у палисадника и выглядел совершенно довольным жизнью – Святого в жизни вообще нет! И святых нет! Есть только такие как мы, и еще хуже! Так что, Каганов, чтобы выжить – тебе нужно пересмотреть свои жизненные принципы, понял?– Мне очень хочется, чтобы ты, Гав Гавыч, когда начнешь говорить гадость – сразу же блевал! – ухмыльнулся я – Вот как захочешь мерзость сказать, и знаешь, что мерзость говоришь – так сразу и вырвало! Жаль, что я не колдун, я бы тебе устроил!– Жаль что я не колдун, иначе бы вы у меня все от… – лицо Гав Гавыча исказилось и его вырвало полупереваренными кусочками колбасы, моркови и чего-то хлебного. Шаурму видать ел, не иначе. Рвота была на груди, на штанах, и самое главное – на бумагах, которые он держал в руках, сложенными на папке. Рвало его секунд пять, потом приступ закончился, и эксперт ошеломленно посмотрел по сторонам, будто пытаясь понять, что это было.– Проклятая шаурма! – просипел Гав Гавыч – Я этого Арама вы…у и высушу! Козел пархатый!Похоже, что это обещание не было чем-то плохим и Арам действительно был козлом, заслуживающим анальной кары, потому что Гав Гавыча не вырвало, и он принялся утирать губы запястьем, тяжело дыша и отплевываясь кусочками застрявшей в зубах пищи.– Акты осмотра испортил… – безнадежно вздохнула Михална – Теперь заново будешь писать. Заново понятых – подписывать. Хорошо, что я их не отпустила!– Да пошла ты… – вздохнул Гав Гавыч, но его снова не вырвало. Видимо послать по адресу Михалну тоже было вполне порядочным делом. Ведь наказание только за плохие слова! А что может быть плохого в посылании какой-нибудь дуры?– Вась, я пошел в обход! – сообщил я оперу, тоскливо мусолившему кривую сигарету и наблюдавшему за облаками. Тот индифферентно кивнул, мол – «Да иди ты…хоть на край света! Мне-то какое дело?!» – я и пошел. К двух понятым – бабам лет сорока-пятидесяти, переминавшимся с ноги на ногу метрах в десяти от нас. Кто мне еще подскажет, где обитают злодеи – если не они?Только вот стоило бы подумать – а что я сделаю, когда найду злодеев? Сдам их в райотдел? Ну и что это даст? Раскрытие убийства? Палку в ведомости? Хорошая штука, да. Только опер вызверится – почему ему не сказал, почему сам все сделал. Выскочка, да? А тогда – где я взял информацию о том, кто убийца? Ну не рассказывать же, что мне сама покойница рассказала? Кстати…как это я ее увидел-то? С какой стати? И еще интереснее – а как я с ней говорил? Каким образом? Ну я-то понятно – голосом говорил. А она как со мной общалась? И
