чувствовал, что это самое облачко грустит. То ли мои способности к эмпатии обострились, то ли бесы исторгали из себя эмоции с такой невероятной мощью, а может и то, и другое имело место быть. В любом случае – я знал, что «Прошке» сейчас очень плохо, больно и грустно.– Ладно…извини! – почти искренне посетовал я – Не хотел, чтобы так получилось. Но ты сам виноват – зачем было врать?Облачко неспешно, дециметр за дециметром сформировало тело, и через несколько секунд (десять, примерно) передо мной стоял прежний Прошка – грустный, скучный…– Ну надо же было проверить, насколько силен мой новый хозяин… – грустным голосом ответил бес.– Проверил? – участливо спросил я, и не дожидаясь ответа, тут же перевел разговор на нужные рельсы – Возьми листок бумаги и запиши мне кодовое слово или кодовую фразу, которая открывает тайную комнату. Записывать ты должен на русском языке, современном языке, четкими и разборчивыми буквами, исключая какую-либо ошибку в написании. Если ты напишешь что-то не то, это будет приравнено ко лжи, и ты понесешь то же самое наказание. Учти это.– Учту – нахмурился Прошка, и я почувствовал волну неприязни, которая от него исходила. Мда…ощущение было таким, как если бы меня коснулся ветерок, насыщенный запахом нечистот и серы одновременно. Вот оно, настоящее отношение беса! И не нужно обольщаться – бес человеку не друг и не брат!Прошка достал из папки лист бумаги, авторучку, положил лист на кухонный стол и с минуту что-то очень быстро писал и черкал, тщательно выводя линии и высунув язык якобы от усердия. Придуривался, конечно. Закончил, протянул мне лист:– Вот, хозяин.Я взял лист. Красиво, да – с завитушками, жирным шрифтом, а над фразой были нарисованы две обнаженные девушки с дудочками, которые они поднесли к губам. Девушки на мой взгляд излишне пышнотелые, и грудь великовата – но у всех ведь свои вкусы? Мне вот больше нравятся девушки спортивные, даже немного худоватые. Пусть даже у них груди-то почти нет. Зато попа небольшая, крепкая и красивая. А бесу из пространства под названием «Навь» нравятся девицы пышные, «плюсовые», как ныне модные манекенщицы под которыми гнется подиум. Не возбраняется. Ведь правда же?« Абракадабра и хрен вам всем» – вот что было написано на листке. Явно – старый колдун обладал определенным чувством юмора, а еще – не очень-то любил своих соратников. Именно соратников, потому что вряд ли сюда мог бы войти обычный человек, не обладающий способностями к магии.Я шагнул к чулану, чувствуя себя немного дураком – а вдруг это розыгрыш «шаловливых» бесов и ничего не получится? И будут они потом надо мною ржать! А что – в их силах разыграть такой спектакль – «чтобы было веселее!». Но это скорее всего моя паранойя, армейская привычка к перестраховке, когда рядовому надо обязательно сказать, как именно и что нужно сделать. Например – отнести прибор туда, куда ты приказал, но при этом, по пунктам: 1. Не бить его ногами. 2. Не бросать в лужу 3. Не ронять на землю Ну и много чего еще, потому что он обязательно сделает как не надо делать, да еще и будет канючить: «Ну вы же не сказали, что так делать нельзя!». И что тогда? Когда он этот девайс расхреначил? Ну не расстреливать же его! Сам виноват – не дал правильных указаний. Как там это называется? «Фул пруф»? «Защита от дурака»?Я раскрыл рот, чтобы произнести слова, и сам не знаю, что меня дернуло, но…я оглянулся на бесов, почувствовав волну восторга, исходящую от каждого в отдельности, и от обоих сразу. Моя обостренная эмпатия просто захлебывалась в их восторге! И предвкушении. Предвкушении…чего?!– Приказываю, Прошка и Минька, в том случае, если я погибну во время открывания тайной комнаты и прохода в нее, вы спускаетесь в старый колодец и живете там, не вылезая на свет до скончания веков! Да будет так! – рявкнул я, и меня затопила волна паники, ужаса, такого страха, что меня даже шатнуло, как от порыва урагана.– Стой! Стой, хозяин! – завопили оба, и бросились передо мной на колени – Не говори эти слова! Вначале надо снять защиту, иначе ты погибнешь!– Ах вы ж мрази! Поганые злобные твари! Интриганы гребаные! – с некоторым даже удовлетворением констатировал я – Дайте-ка догадаюсь! Если я гибну, вы освобождаетесь и отправляетесь по своим делам, куда хотите – так ведь? Или не так?– Только если твоя гибель явилась следствием твоей неосторожности, или ты покончил с собой – мрачно констатировал Минька – В том случае, если тебя кто-то убил, или ты умер по нашей вине, мы остаемся вечно прикованными к этому дому, или к этому месту, если дома нет. Прости, хозяин…мы хотели освободиться. Но мы ведь тебе не врали, так? Эти слова действительно открывают комнату! Никакого обмана!– Пиши слова заклятия, снимающего защиту. И вообще – что это за защита? – устало бросил я, усаживаясь на табурет. Мне сейчас стало по-настоящему тошно. Я вдруг понял, с какими силами имею дело. Происшедшее напоминало то, как если бы некто дал ребенку в руки пистолет, и когда тот спросил, как из него выстрелить – все подробно ему и рассказал. Кроме одной маленькой детали – ствол нужно направлять в сторону от себя, а не в глаз, и не в рот. Кошмарное ощущение на самом-то деле. Хотя чему я удивляюсь и почему так расстроен? Бесы, одним-то словом.– Если бы ты произнес слова, и открылся проход – на пороге в тебя воткнулись бы отравленные штыри. Потому надо вон там повернуть вешалку вверх ногами. Тогда механизм заблокируется, и копья не воткнутся. Механизм срабатывает тогда, когда ты переступаешь порог. Там есть сигнальное заклятие. Только не спрашивай, хозяин, как оно работает – мы не знаем. И нам кажется – старый хозяин тоже не знал как оно работает. Он приглашал мастера издалека, тоже колдуна – только по металлу. Тот механизмы всякие делал с магией. Сложная штука, и дорогая. Ну как хозяин тогда говорил!– Стоп! Так ты все-таки помнишь о прежней жизни хозяина? – холодно заметил я.– Помню. Мы – помним! – ответил Прошка, и от него пошла волна печали и…злости – Помним то, что было при нас. И то, что поручал нам хозяин. То есть то, чему он нас обучал – поиску трав и других ингредиентов.– Ладно. Потом с этим разберемся. Поговорим. А пока…Я подошел к указанной мне вешалке – темной, грубо выточенной то ли из дуба, то ли из лиственницы, на ней сейчас висела сухая тряпка, в которой я узнал обрывок форменной ментовской рубахи. Уцепился за деревяшку, напрягся, попробовал покрутить направо-налево…направо не пошла, а налево довольно-таки легко повернулась, и что-то явственно в стене щелкнуло. Я обернулся, и оба беса спокойно мне кивнули.– Все! – подтвердил Прошка – Так покойный хозяин и делал. Теперь безопасно. Гарантирую!Я вздохнул, и громко, с выражением сказал колдовскую фразу, одновременно пытаясь представить, что она, эта дурацкая фраза, достаточно насыщена магической энергией. И замер, изумленно глядя на стенку чулана. Или вернее – на то, что было ранее стенкой чулана.
