— Ты реально хочешь послушать? — выпучив глаза, закусила губу, чтобы не засмеяться снова.
— Только немного… или можешь просто сказать: да или нет…
— Неееет, — заёрзала на мужчине, пытаясь подняться. — Я спою.
— Пой, — герцог придержал меня за талию, ограничивая в движении. — Только не двигайся.
— Слушай: «Ты не такая как все: живая, не из гугла или яндекса, из ада или рая. Не ходишь по траве — по воздуху летаешь на метле, нагая и босая! Ты соткана из солнца китайскими богами, Леонардо потрудился над твоими ногами. Глаза бездонные, как два колодца. Никогда, ничего подобного не выдумать японцам. Я не понимаю, что же мне делать, когда ты играешь с моим невинным телом. Я не понимаю, куда же мне деться: плюнуть три раза, перекувырнуться или впасть в детство? Я не понимаю, кто тебе нужен: Сам Будда или Шива был твоим мужем. Просто понимаю, что в отсутствии тебя мне станет хуже, не проживу и дня…» А потом идёт полюбившийся тебе припев: «Потому что ты — ведьма…»
— Достаточно! — поморщился Ратмир, поднимаясь вместе со мной. — Эта песня тебе полностью подходит… И словарный запас у твоего поклонника похвальный.
— Он не мой поклонник!
— Серьёзно? — казалось, герцог издевается надо мной. — А так не скажешь…
«Бессовестный, чёрствый чел… демон!»
— Так! Всё! Мне это надоело! — выбравшись из мужских объятий, которые ощущались уже как родные, насупилась, боясь думать о нечто подобном. — Почему ты просто не перенесёшь нас во дворец?
— Портальная магия отбирает очень много сил. Я использовал резервный запас своего накопителя. Знаешь ли, становиться слабым, когда твой дом полон таких же, как ты демонов… надо быть настоящим идиотом.
— И долго мне без твоего металика куковать?
— Почему ты воспринимаешь прозрачное существование, как кару? Ведь…
— Это неправильно. Иногда — да, удобно. Но только иногда. Ты бы хотел жить за стеклом? Спать, есть… ходить в туалет?
— Это не то.
— Ещё какое «то». У некоторых мысли — точный сортир.
— Твоя речь… она далека от культурной. Тебе никто не говорил?
— Почему же?! Были такие. Но они, в основном, представляли из себя жутчайших зануд, а к таким я не прислушиваюсь.
— Зря, — высокомерно хмыкнул герцог, хотя весь его вид говорил об обратном.
Мне захотелось проверить.
Сделав самый низкий поклон, который только можно изобразить в длинном платье, глубоко присела:
— Но если Его Светлость желает от меня изысканности и манер, я могу исправиться!
