— Голова болит, — ляпнула я.
— После тренажерного зала?
— Да.
— Могло давление подняться. Садитесь. Сейчас посмотрим.
Молодой человек приложил мне датчик к запястью. Посмотрел на показания. Потом перевел взгляд на меня. Я же сразу начала разглядывать свои руки.
— Немного давление поднялось. Я вам дам таблетку. Если при следующей тренировке почувствуете вновь себя плохо, то приходите. Проведем диагностику. Пока же может быть организм просто привыкает к новым условиям. Вы раньше были в космосе? — спросил он.
— Нет, — прошептала я. Во рту пересохло. Слишком симпатичный был доктор. Или медбрат? Я даже на бейджик не посмотрела.
— Вот видите! — довольно сказал он, словно разгадал загадку века. — Так что примите таблетку и немного полежите. Скоро все должно прийти в норму.
Я кивнула. Запила лекарство и поковыляла к себе. При этом старалась держать спину прямо, чтоб он не видел, что мне плохо. А то заставит еще раздеваться. Да я такого позора не выдержу! Лучше уж немного потерпеть. А потом все пройдет само. Вроде ничего не сломано. Раз хожу, то не сломано. Так что все нормально. Ионный душ и постельный покой должны были меня привести в норму. Я на это надеялась.
Глава 2
Потолок был серый, как дождливое небо. Я лежала у себя на кровати и смотрела на него, стараясь не моргать. Потом глаза все равно не выдерживали и закрывались. Тогда я начинала вновь. Наверное, это депрессия. Говорят, что она часто посещает покорителей космического пространства. Здесь нет привычных нам вещей, таких как небо, ветер, солнце. Витаминные комплексы справляются с нехваткой витаминов, но это не то. А может причина была в расставании с женихом? Мы с ним долго встречались. Гуляли. Любовь? А не было этой любви. Было любопытство. Интерес. Надежда, но это все не любовь. Ошибка. Просто ошибка, которую я допустила, когда подпустила его к себе.
— Чего грустишь? — спросила меня Марика.
— Просто такое настроение.
— Из каюты почти не выходишь.
— Как и ты, — парировала я.
— Так особо и некуда выходить, — она рассмеялась.
— Вот и ответ, — улыбнулась я, протирая лицо ладонями.
— И все-таки ты грустная.
— Так поводов для веселья нет. Как будет, так посмеемся, — ответила я. Марика замолчала. А я не стремилась поддерживать разговор.
Она почему-то решила, что я перед ней душу изолью, а я не считала это нужным. Зачем кому-то знать мои проблемы? Пусть они при мне остаются. Поохать и поахать я могу сама. Сказать себе, что я дура, решив уехать.
