— Жуть. Не могу в это поверить, что никто не помог, — сказала я.
— Деревня бедная. Домов мало. Земля почти не дает урожая. У нас ценятся охотники. Будь я мальчишкой, то меня бы взял к себе староста. Или бы не сестренка у меня была, а брат, то его бы взяли, а так мы с ней лишние рты получились.
— Но дом-то у вас остался.
— Его отдали другой семье. Они пользу принести могут деревне. А какая с нас польза?
— Никакой. Охотиться вы не умеете, поэтому вас выгнали, — ответила я, смотря на двух девочек. Худые до безобразия, лица чем-то на птичьи похожи. Острые носики, небольшие глазки. Сложно сказать, в какую девушку превратиться Кети. Она была еще подростком, который толком не сформировался. И согласилась невестой стать? Гиль девчонкам уже и куртки теплые достал и ботинки. Прям как будто у него их залежи были. А расплачиваться за еду и одежду чем? Неприятно это все. Ладно, я взрослая тетка, хоть и дурная. Но это...
— Гиль, а девчонки, ты их тоже замуж выдашь? — спросила я его. Он пошел проверять комнату, которую нам предоставили. Тогда-то я его и подловила.
— Выдам, — спокойно ответил он.
— Так они же дети еще.
— И? — не понял он.
— Какое замужество-то?
— Дура, как вырастут, так и найдут себе мужей. Никто на детях не женятся. Совсем из дикого ты рода.
— Это ты дикий. Я же не знаю ваших правил! — возмутилась я.
— Девочек в семью определим. Потом они подрастут. Невестами станут. Лишние они здесь. Такое бывает. А нам пригодятся. И к нашему образу жизни привыкнут. Ты молодец, что их углядела. Пропали бы они, — ответил Гиль. Достал из сумки четыре монетки. — Твоя доля.
— За что?
— За глаза острые. Да и ничего мне не встало их к нам переманить. Одна выгода. И Риль больше на меня косо не смотрит. Одна выгода, — сказал Гиль. Я взяла монетки. Положила их в потайной карман куртки. Гиль же посмотрел по сторонам. — Холодно здесь. Надо наши одеяла принести. И дров лишних докупить. Топить будем всю ночь. Комнату разогреем до бани. Пойдем поможешь.
Мы перетащили одеяла с саней и положили их около печки, чтоб они нагрелись. Гиль посмотрел на снег, на деревья. Решил, что будет мороз. Многие с ним согласились. Дугарнов укутали как могли. Растопили печку в сарае. Девочек положили в комнате. Они тут же уснули на кровати. А я все никак не могла угомониться. Помогала пол убирать в столовой. Казалось, что его тут отродясь не убирали. Лавки отмыла, потому что решено было их сдвинуть вместе, на них положить старые соломенные тюфяки, что предоставил нам хозяин этого замечательного заведения, а потом поверх них положить наши шкуры, которыми обычно укрывали сани. Кто-то из гномов носил дрова. Другие сидели около печки и курили. Комнату наполнял противный дым, от которого хотелось чихать. Посчитали. Лавок на всех не хватало. Кому-то придется спать на полу. Дина положили в комнату. Он шел на поправку, только выглядел все равно плохо и в основном спал. Но нога у него начала заживать, что не могло не радовать. Я уже начал за него переживать, как за родственника, но начать ухаживать за ним не могла себя пересилить. Максимум помогала кормить, когда он был еще не в состоянии самостоятельно есть. Сегодня вечером он уже мог ложку держать, поэтому моя помощь ему в этом была не нужна.
