— Тогда пойдемте. Сейчас рыба мечется по правую сторону борта.
Он пошел прямо по палубе и, подойдя к краю, сел и опустил ноги к воде, просунув их между перилами.
— Могу отдать вам свою куртку. Ночью прохладно, не дай боги простынете.
— У меня достаточно теплая накидка, спасибо.
Поддавшись порыву, я села рядом, повторив позу юноши.
— Как ваше имя?
— Бланш. Можешь звать меня по имени и на «ты».
— Не думаю, что это возможно. — Ухмыльнулся он, забрасывая крючок в воду.
— Почему?
— Вы благородная, а я простак. Это как гусеница будет к ястребу на «ты» обращаться.
— С чего ты взял? — Спросила я.
— По вам видно, госпожа Бланш. Нарядами не пестрите, макияжем лицо не портите, а в каждом движении заметно. В каждом шаге и взгляде. Я такие вещи сразу замечаю.
— Был такой опыт?
— В детстве я был служкой в доме одной очень состоятельной дамы. Вот она была очень на вас похожа. Такая же грациозная, ровная, плавная. Но я могу задать вопрос?
— Попробуй. — Я пожала плечами, покрепче кутаясь в накидку.
— Вы же не богатая, хоть и благородная. Зачем вам на Хакуин? Это земли дикарей, и такой как вы там не место.
— Там мой новый дом. — Расплывчато ответила я, не желая посвящать первого встречного во все нюансы моего вынужденного путешествия.
— Продали?
— Продали. — Подтвердила я.
— Понятно. Меня тоже когда-то продали. На этот корабль. Но знаете, я не жалею. Мне тут не плохо. Почти свобода. Может и вам повезет.
— Слабое утешение, Лютик.
Парень улыбнулся и дурашливо толкнул меня плечом.
— Не печальтесь, госпожа. Таким женщинам как вы не нужно прилагать много усилий, что бы все было так, как они хотят.
— О чем ты?
— Вы красивая, умная. Просто будьте хитрее, не верьте всем кого там встретите. Оставайтесь собой, не склоняйте головы перед незаслуживающими. Покажите им, что вы такая одна единственная, покоряйте лишь взглядом.
— Ты так хорошо в этом разбираешься? — Удивленно спросила я.
— На самом деле нет. Я просто вспомнил, что это говорила моя бывшая хозяйка своей дочери, когда ту сосватал один мерзкий тип, а отец девушки дал свое разрешение на брак.
— И что было дальше?
— Она уехала, и несколько лет о ней не было вестей. — Он задумчиво поднял глаза в небо, словно считая звезды. — А потом пришло письмо. Она сообщала матери, что ее муж отважно сражался и умер в родных стенах, не пережив ранения.
— Хороший исход.
— Хороший. Может и вам повезет.
Как не странно, но даже этот парень не верил в то, что мой брак будет счастливым. Словно это само собой разумеющееся. Все, вплоть до едва знакомого юнца, были уверены в провальности моей хрупкой надежды, что с каждым часом и словом о моем муже, рассыпалась в мелкую крошку, болезненно царапая вены изнутри.
