Рик замолчал, обдумывая, стоит ли посвящать Лиретту более подробно в дела семьи. Тем временем их нагнала лодка Тони. С довольным хохотом Вейлум-младший ударил веслом по воде, окатывая брызгами Лиретту и Рика.
— Милая Лиретта, этот зануда опять говорит с вами о делах? Как только вы еще не прогнали его! — с усмешкой спросил Тони, обгоняя их.
Лири сделала вид, что не услышала вопроса. Даже при беглом сравнении, общение с Рикардо приносило ей куда больше удовольствия, чем бессмысленная болтовня Антонио.
— Вот ты сама видишь, что в нем еще играет детство. Это не плохо, просто не то качество, которое нужно для бизнеса. Поэтому отец и забрал его из поместья. Наше дело расширяется, нам нужно больше работников. Думал завтра взять его на сделку, но, чувствую, не стоит этого делать. Важные партнеры. Испортит один раз себе репутацию, потом долго не отмоется.
— А что за сделка?
— Продажа поделочных камней. Довольно крупная партия. Обычно такие сделки наша семья заключает лично, а не посылает кого-то из наемных. Надо будет показать преимущества товара, рассказать о добыче…
— А образцы будут?
— Конечно же. Обычно мы доставляем десять коробок со склада. Наши партнеры могут вскрыть любую из них и убедиться в качестве.
— Возьми меня с собой, Рик, пожалуйста! — попросила Лиретта, вспомнив, какие шикарные камни она видела в музее. — Я хочу посмотреть.
— Я подумаю, — уклончиво ответил аристократ и задумался.
Ему нравилось предложение Лиретты. И время с ней проведет, и в деле ее посмотрит, а вдруг она действительно может оказаться полезной? А еще нос этому задаваке Антонио утрет! Да и особых рисков не должно быть, ведь это только заключение сделки, там не будет ничего такого, чего ей не следовало бы слышать.
Лиретта истолковала его молчание по-своему, решив, что он типичный аристократичный сноб, считающий, что место женщины в родильной палате, за воспитанием детей и в свободное время за рукоделием. Лири, воспитанная в стенах обители, понимала, что снаружи все не так, но накопленные за годы обучения знания хотели вырваться в свет. Лиретте хотелось доказать, что она чего-то стоит, что она не сосуд для зарождения жизни, а нечто большее, ценное само по себе.
Наклонившись к воде, она провела кончиками пальцев по зеркальной глади. Приятная прохлада окутала руку, даря ощущение спокойствия и умиротворение. В конце концов, какая разница, о чем там думает напыщенный сноб, она-то от этого хуже не становится. Разве что лишается шанса доказать, что не лыком шита.
