— Почему?
— Так неправильно, Галя. Не сейчас.
Он смотрел в ее сияющие глаза и видел в них только безграничное удивление, и даже оттенок разочарования. А еще он видел, как пульсируют черные зрачки, придавая лицу какие-то неземные черты.
Алексей вздохнул.
— Извини.
Он отошел от стола к окну, забранному жалюзи. Оттянул пару полосок. Алексей чувствовал, как пылает его лицо. Он что, совсем свихнулся? Что происходит? Ведь…
Он обернулся.
Галя сидела за столом в позе прилежной ученицы.
— Что произошло в лесу? — снова спросил Алексей, — Расскажи мне правду.
— Правду? Хорошо. Ладно. — В голосе Гали послышался вызов, — я была там со своим парнем. Не с Димкой! С другим. Нормальным приличным мальчиком. А Димка просто псих. Придурок! Он застукал нас там. И кинулся на моего друга. Они начали драться. А потом из леса выскочил волк и кинулся на них. Я испугалась! Правда! Я была так напугана, меня просто трясло! Я бросилась бежать! Потом вернулась, — все было кончено! Я боялась сказать кому-нибудь. Отец меня бы просто убил! И из-за матери и вообще, он считает, что я должна все вечера сидеть дома!
— Ты говоришь мне правду? — Алексей быстро приблизился к девушке и грубо схватил ее за плечо, — Ты не врешь?
— Нет! Вовсе не вру!
— А может, дело было не так?
— А как?
— Как? Может, это ты превратилась в волка? А? Скажи мне правду! — он почти кричал.
На один миг Алексей поверил, что угадал. Зрачки Гали вытянулись в узкую полоску и вспыхнули недобрым огнем.
Но тут же перед ним был вновь испуганный ребенок, защищающийся от нападок взрослых:
— Да вы что! Алексей Геннадьевич, вы с ума сошли! Что за бред!
Алексей отпустил ее руку.
— Ладно. Забудем. Считай, что я пошутил. Можешь идти домой. Если ты понадобишься, тебя вызовут.
Галя лукаво улыбнулась.
— Пошутили? Все время шутили?
Она снова приблизилась к нему.
— Совсем-совсем шутили?
Алексей облизнул пересохшие губы.
— Иди домой, Галя. Поговорим позже. Хорошо?
Ее губки чуть надулись, став от этого еще более дразнящими.
— Хорошо.
21 августа 2000 года
17.45.
— Антон, мальчик мой, где ты так расшибся? — Борис Сергеев с удивлением смотрел на спину сына. Парень проспал полдня, потом долго смотрел телевизор, а теперь заглянул на кухню, в поисках чего-нибудь съестного.
Борис не собирался мешать сыну или тем более следить за ним. Но на спине его Антона, его мальчика, он увидел довольно глубокую царапину, вернее рваную рану, правда, уже чуть поджившую. Так, словно, он сильно поцарапался обо что-то.
