– Да, – сказала она. – Я ставила будильник. На айфоне.
– Молодец, – сказал он. – Наливай, не стесняйся!
Она налила себе еще один почти полный бокал и мстительно сказала:
– А я не сама бегала, понял?
– Понял, – сказал он. – Но я уж не буду тебя расспрашивать.
– А и не надо! – сказала она и выпила. – Тем более ты все понял. Ты понял?
Он отхлебнул вина и сказал:
– Ну что ж, удачная поездка. Во всех смыслах. Поздравляю.
– Да иди ты! – она махнула рукой. – Мне надо было завершить с ним отношения. А он полное говно оказался. Что я ему поручала ночью и утром рано снимать, он к себе складывал, говорил «потом, как приедем, отдам». В общем, слямзил. Две штуки спер, сука. Спасибо, карточку отдал. Все вы, мужики, говно…
– О, да! – захохотал он. – За карточку, конечно, спасибо!
Она все-таки заплакала, уронив голову.
Он посмотрел, как красиво вздрагивают ее красивые плечи, и подумал что-то умное и гуманное о «базовом доверии», которого у нее нет и никогда не было; о «недолюбленности», то есть о нежных материнских объятиях, которых ей не досталось; о бедном детстве в маленьком городке; о неодолимом желании схватить все, что съедобно, отгрызть кусок, убежать в уголок и там съесть, давясь. Что это на самом деле хуже болезни. Это не порок, а горе и беда. Тут надо не насмехаться, не бросать, а помогать. Любить, ласкать, укреплять в ней все хорошее и доброе.
Ему снова на секунду захотелось обнять ее, утешить. Может быть, даже извиниться и посвятить свою жизнь ей. Воспитанию ее чувств. Она ведь такая красивая. Осторожно и аккуратно счищать с нее эту ужасную коросту бесстыжей вороватой хищности.
Но только на миг.
Она, наверное, почувствовала эту его мысль, потому что взглянула на него исподлобья, взглядом просительным и жалким, вроде бы любящим и виноватым, но вместе с тем цепким и очень внимательным.
Он перевел дыхание и подумал, что жениться на ней – это все равно что жениться на крысе… Нет. Слишком обидно для крысы. Крысы вон какие симпатяги бывают, у племянницы Даши есть крыса Алиса и крыс Никодим…
Все равно что жениться на моллюске, вот.
– Допьем? – сказал он, разливая в бокалы остатки вина.
– Ура, – сказала она. – Спасибо. За всё! – и громко засмеялась.
– И тебе, – совершенно серьезно ответил он.
* * *
В связи с этим жестоким романом под названием «Деньги» мои читатели мне написали:
1. Это он сам все нарочно затеял, чтобы с ней расстаться!
2. Если бы он ее по-настоящему любил, он бы ее простил!
3. А вот хорошо бы такой финал: она расстегивает сумочку и достает пачку купюр: «Вот твои семь тысяч евро. Я тебя просто испытывала! А ты не выдержал испытания». И в морду ему кинуть!
