Не отличу, где путь, где ложный след,
Куда бежать, чего мне ждать, что делать?
Фраги, я и достоинство, и честь,
И все бесценное, что в мире есть,
Взял на корабль, чтоб плыть; куда? Бог весть.
Но якоря мне не поднять; что делать?
Коль ты не близкий мой, не задушевный друг,
Ты не поймешь меня, взглянув лишь на мгновенье;
Но мудрый, вслушавшись, уловит сердца стук
И догадается, какие а нем томленья.
И сам не в силах я понять, кто я такой!
Увы! Я жемчуга не мог вобрать душой!
Но, что б ни сотворил со мной создатель мой,
К нему я возношу мои благодаренья!
Иной с презрением взирает на меня,
Слух от моих молитв с опаской отклони,—
Но есть хлеб мудрости, есть благодать огня!
Согреюсь и поем, быть может, в некий день я!
Пока же счастлив будь, что ешь ячменный хлеб;
Жизнь коротка, пойми: уже зияет склеп;
Дух рвется к небесам, но он бескрыл и слеп,—
Не выбраться вовек из пропасти паденья!
Ах, долго ли, Фраги, стонать под властью зла
И гневу правому подрезывать крыла?
А юности весна уже давно прошла,
И старости зима близка, и нет спасенья!
Не пресытился мир потаенною горечью слез,
У меня в пламенеющем сердце сто тысяч заноз.
Слишком долго я спал, не гулял я в моем цветнике.
Поглядел поутру — не узнал увядающих роз.
И сказали мне розы: «Садовника мир полонил,
За высокие горы и синие реки унес».
И темницу его по горам я искал, как Меджнун,
И гонимою ланью с откоса взбегал на откос.
У темничных ворот, обессилев, упал я, и страх,
Словно ветер, коснулся моих поседевших волос.
И султану темницы я вымолвил: «Освободи!»
И слова его были исполнены ядом угроз.
И султан повелел: «Заточите раба моего!»
И Фраги захлебнулся нахлынувшей горечью слез.
Веселье мне было отмерено скупо,
Мне сердце обиды и беды сожгли;
Дрожит мое тело, как тело Эюпа;
Я ранен, а вы мне помочь не пришли.
По горным жарою обугленным склонам
Бездомный изгнанник влачится со стоном.
Под взором возлюбленной — в сердце сожженном
Над жгучей золой расцветет гюль-гюли.
Пшеницу посеяв, пшеницу пожнете;
А вы, как бесплодные трутни, живете.
Бессмысленный мир пребывает в заботе:
Разрушив чертоги, растит ковыли.
Слезницы мои переполнены кровью.
Израненный горем, недужный любовью,
Прохожих зову к моему изголовью,—
Не видно жалеющих Махтумкули…
Я — погребенный в пустыне мертвец,
И мертвецами я буду оплакан.
Не насладившийся жизнью слепец —
Даже глупцами я буду оплакан.
Странник — весь мир обошел я кругом,
