— Все, Макс, поехали назад, — Пол потянул меня к машине. — Сегодня тебе точно ничего не светит, не вовремя мы попали…
— Пол, завтра я могу улететь, а стволы нужны. Давай, представляй и прячься, а я попробую разрулить ситуацию. Давай же, — я подтолкнул американца к двери. Ну, получит очередной раз парень молотком, ничего страшного. Зато я с соотечественником познакомлюсь. Чувствую, что с интереснейшим соотечественником.
— Мистер Борисов… мистер Борисов, откройте, это Пол Ричардсон. Возникла безотлагательная ситуация…
— Пошел в жопу, Ричардсон, — получил Пол короткий ответ на безукоризненном русском языке, а секундой позже голос продублировал эту фразу на таком же безукоризненном английском.
Пол обернулся ко мне и с досадой развел руками.
— Это бесполезно, Макс, — заявил он. — Этот урод и без того невменяем, а сейчас к тому же бухой, поехали отсюда.
Очень интересно, но так не пойдет, черт знает где встретил соотечественника и вот так уехать? Ни за что.
— Слышь, мужик, открывай! — крикнул я невидимому мастеру на русском. — Дело есть на ящик водяры, нужно мне позарез.
— Русский? — спросил сам себя за дверью голос и сам себе же ответил утвердительно. — Русский.
Дверь распахнулась, и я увидел колоритнейшего персонажа. Здоровенный, с седой бородой, русский мужик лет шестидесяти. Морда раскрасневшаяся, глаза припухшие. Стрижен наголо, миллиметровый седой ежик, совсем без загара. Рожа наглая, самоуверенная, глаза хитрющие. Собственно, то, что он русский, было ясно сразу. Как-то не представляются мне другие национальности в накинутом на голое тело замасленном повседневном советском кителе с погонами старшего прапорщика и черными петличками с инженерными эмблемами, черных сатиновых семейных трусах и вьетнамских кедах времен моего детства. Мужик уставился на меня и хрипло спросил:
— Ты, что ли, русский?
— Я.
— Заходи. Нет… подожди, — мужик вернулся в мастерскую, и через пару минут мимо нас прошмыгнула пухленькая латиноамериканка, одергивая на ходу цветастое платье. — Вот теперь заходи.
На Пола он не обратил ровно никакого внимания, да и американец во избежание осложнений благополучно скрылся в машине. Я прошел в мастерскую. Сразу бросился в глаза станок непонятного предназначения, видимо, с ЧПУ, подключенный к мощному ноутбуку, и пара сотен напильников и надфилей, расположенных в идеальнейшем порядке на специальных держателях. На вешалке висела усеянная пятнами масла, краски и лака орденская форменка с погончиками уоррент-офицера первого класса, не жаловал, очевидно, мастер форменку, советский китель на нем смотрелся презентабельней. Еще одно доказательство славянского происхождения мастера я увидел на столе — литровую ополовиненную бутылку водки «Немиров с перцем», пару пустых бутылок пива и немудреную закуску на пластиковых тарелках. Закуска, правда, была с местным колоритом. Вместо соленых огурцов, вареных яиц, докторской колбасы и сала лежала порубанная палка сервелата и непонятная копченая местная рыбешка.
