Потом командир цокнул белкой, и появились все, кроме Ивана, который наверно остался в дозоре.
— Так! Никита! Как договаривались! Все подтверждения и уточнения пришли! Мы с Иваном выдвигаемся…
— Командир, Авдея возьми! Мне спокойнее будет. А мы побегаем…
— Эх!.. Не люблю!.. Ты уверен?
— Целый день думал! Так правильнее будет…
— Добро! Авдей, ты со мной! Всё! По коням!..
Лагерем мы не вставали, я своё хозяйство уже упаковала, только на спину эту дуру проклятую взвалить и ослика гружёного изображать. Хотя, теперь её и выкинуть можно, если бы не необходимость на связь с катерниками выходить, чтобы нас с берега забрали. Так что я вместе с ней ещё очень даже нужны, вернее я не очень, а вот станция нужна. С катерниками можно и в радиотелефоне выйти на связь, вроде там микрофон есть… Вот мысли дурацкие в голову лезут…
Глава 21
12-14 октября. Погоня
И мы побежали, вначале, правда бежали, пока ещё сумерки окончательно не упали, круг сделали, и к дороге повернули. У меня шишка направления, как дедушка называет, не очень хорошо работает, но вроде немного не туда идём, дорогу мы переходили ближе, наверно следы путаем, но это не моё дело, это Никита ведёт, он знает. Сейчас впереди Никита, через промежуток я, за мной сразу Иван, он подстраховывает и с тыла защищает. Когда дорогу перешли, я только о бугорок запнувшись поняла, что этот просвет – не поляна, а дорога. Да и под ногами земля была, а не мох уже привычный, сапоги по земле голой совсем по-другому тукают. Потом снова в темноте попетляли, но не сильно, часа через четыре после сеанса уже под какой-то ёлкой в шалашике из её низких ветвей кучкой привалились и я заснула…
Только глаза закрыла, как уже толкают. Чая холодного, но сладкого в кружке в руки сунули и в едва наметившихся сумерках пошли обратно, но скоро свернули и до полного рассвета шли по ручью. Сначала я провалилась правой ногой и черпанула полный сапог ледяной воды, потом, как ни береглась, и в левый зачерпнула, но вода уже не показалась такой холодной, а может просто её попало меньше. Устала, мешок с рацией снова меня стал на поворотах заносить. Но Никита сжалился и по обнажившимся камням ушли в какую-то боковую вымоину, а ещё метров через сто смогли упасть и переобуться и перемотаться в сухие портянки. Во что превратились мои когда-то такие красивые сапожки, я даже рассматривать не стала, чтобы не расстраиваться…
— Потерпи ещё чуть-чуть, девочка! Немного осталось, петлять больше не будем, считай прямо пойдём, а здесь совсем рядом…
