Лодки уходят в шторм | страница 4



— На земле Азербайджана — независимой от Азербайджана? Это как же получается?

— А вот так и получается. Так решил наш съезд муганского зажиточного крестьянства. Таково волеизъявление народа.

Ролсон кивнул.

— Слушай, какого народа? Наш мусульманский народ…

— Я говорю о русских людях Мугани! — перебил его Алексеев.

— О каких русских людях? Слушай, Алексеев, ты забыл, кто твои предки и как они сюда попали? — Мамедхан зло посмотрел на маленького человека в черном сюртуке; тугой стоячий воротник упирался в его жилистую шею.

Лицо Алексеева пошло багровыми пятнами. Его предки, зажиточные рязанские мужики, были молоканами — пили молоко в постные дни. За это церковь предала их анафеме. Вместе о сотнями семей других сектантов — баптистов и субботников — их изгнали из родных мест, насильственно переселили в Муганскую степь. Переселенцы создали на Мугани и мостами на Ленкоранской низменности русские поселения: Пришиб, Привольное, Новоголовку, Николаевну, Андреевну и другие. Им удалось разбогатеть — купцы Алексеев, Аникеев, Николаев торговали хлебом по всему Закавказью, вывозили его в Персию.

— Думаешь, если у меня бороды нет, так я не понимаю, что к чему? — продолжал Мамедхан. Он вытащил из кармана листок бумаги, развернул его. — Вот, послушайте: «…Переселение из России производится во славу все того же националистического принципа „русификации окраин“[1]. Понятно?

Алексеев раскрыл рот и стал глотать воздух, как рыба, выброшенная на берег. Ильяшевич нервно подергал пышный ус. Сухорукнн выпрямился в кресле, спросил:

— Простите, хан, кто написал эти нелепые слова?

— Ваш Ленин! — ехидно ответил Мамедхан.

У всех округлились глаза. Сухорукин оскорбленно встал.

— Почему же „наш“? Здесь, слава богу, нет большевиков. Я лично эсер, член партии социалистов-революционеров.

— Какая разница, — махнул рукой Мамедхан. — Кечал Мамед или Мамед Кечал. Все вы, революционеры, одинаковы!

— Ну, знаете, — развел длинными руками Сухорукин.

Вынув трубку изо рта, Ролсон удивленно посмотрел на Мамедхана.

— Вы читаете Ленина? — впервые заговорил он.

— Что вы, что вы, мистер Ролсон! — забеспокоился Мамедхан. — Большевистского агитатора схватили… У него листовку отобрал…

Сухорукнн откашлялся.

— Значит, „русификация окраин“! Занятно! Что ж, как учитель истории позволю себе преподать вам небольшой урок. Вы являетесь потомком первого хана Талыша, Мир Мустафы хана, не так ли?

— Да. И горжусь этим!

— Прекрасно. В таком случае вы должны знать, что Мир Мустафа хан, ища защиты от персидских и турецких орд, обратился к русскому государю с просьбой взять вас, мусульман, под свое покровительство. — Сухорукин говорил менторским тоном, словно действительно вел урок в классе. — Мир Мустафа хан заключил договор с Россией и принял российское подданство.