Василина. Семен Петрович, Грицька моего мне не жалко. Жалко доверия, любви, слез. Как же я плакала, как я умоляла!.. Я и слова не скажу — берите его.
Твсрдохлеб. За что?
Василина. Вы и сами знаете за что.
Омелько (встает). Поднимаю чарку от имени жениха и невесты за Семена Петровича, у которого молоко на губах не обсохло!
Дед Грак. Правильно! (Пьет.)
Саня. Горько!
Докия. Саня!
Омелько. Ну, раз горько — так горько. (Целуется с Твердохлебом.)
Твердохлеб. А это еще что?
Бабка Коваленчиха. Разве не видите — отюд!
Твердохлеб. Вижу, что отюд. К тому же и хороший.
Бабка Медунка. Та що ж это на свете делается! Разве ж так свадьбу играют?! Две пары башмаков разбить — вот это свадьба! Дед Грак, польку!
Дед Грак играет.
Со мной, Семен Петрович! Бабы, плясать! Покажем, как пляшут!
Твердохлеб (танцует нехотя, вдруг останавливается). Стойте, кричат!
Музыка прекратилась.
Голос Приймы. Семен Петрович!
Твердохлеб. Есть! (Выбегает.)
Саня. Кого-то несут!
Твердохлеб и Прийма вносят Марийку.
Василина. Марийка! Внученька моя!
Саня. Я так и знала.
Омелько. Несите в хату.
Марийка. Не надо… Мне тут… Около людей…
Прийма. Ножом пырнули.
Бабка Медунка. Кладите у хаты! Я кровь заговорю. Сюда! Тише! Полегче!
Твердохлеб (кладет Марийку). Сердце слышно.
Бабка Медунка шепчет что-то.
Слушать команду! Саня! Докия! Духом в правление. Берите лошадей — в больницу. Немедленно доктора (Василине.) Полотна. Горячей воды. Бегом!
Василина исчезает в хате.
Саня. Мы ее прежде перевяжем.
Твердохлеб. Кому сказано! Марш!
Докия. Идем, идем. (Уходит, ведя за руку Саню.)
Василина (выносит из хаты чугунок). Боже мой, дитятко мое!
Твердохлеб. Разрежьте сорочку! Осторожно!
Бабка Медунка. Отойди, Семен Петрович. Не годится тебе. Это женское дело.
Твердохлеб. Одарка Ивановна, скорей! Преступника поймали?
Прайма (рвет полотно). Мы нашли ее вон там за кустами боярышника. Кровью исходила. Я наказала Голешнику и Горлице обыскать все вокруг…
Твердохлеб. Хорошо. Дайте ей водки. Бедная Марийка!
Женщины окружили Марийку.
Омелько. Да что ж это такое, Семен Петрович? Неужели и у себя дома покоя нет?.. Долго ли еще? Разве это фронт?
Твердохлеб. Везде фронт. В колхозе, на заводе, повсюду…
Омелько. Мы тут сидим, песни поем. А она лежит, сердечная, кровью исходит!
Твердохлеб. Чужих будто и не было.
Омелько. Это не чужой! Это свой!
Твердохлеб. Перевязку сделали?
Бабка Медунка. Крови много вытекло.
Омелько. Полотном обложите.
Бабка Медунка. Ничего, будет жить.
Входят Голешник и Горлица. Все повернули головы к ним.
