На другое утро в канцелярию амбаня прибежал известный в тех краях торговец и заявил, что он знает старика, который отрезал язык своему единственному волу, а потом зарезал его. «Вы очень хорошо сделали, что сообщили о преступлении этого негодяя, — сказал амбань, выслушав торговца, и одобрительно кивнул. — Как вас зовут? Где вы живете? Вот вам обещанные пятьдесят ланов». Затем амбань велел позвать старика водовоза. «Скажите, не этот ли старик отрезал язык у своего вола, а потом прирезал его?» — спросил он доносчика. «Этот самый, — без запинки ответил торговец и начал подробно рассказывать, как поздно ночью старик отрезал язык у вола. „Вот как! — притворно удивился амбань. Затем он обратился к старику и, смеясь, проговорил: — Вот он, злодей, который отрезал язык у твоего вола. Сидит рядом с тобой и на тебя же указывает пальцем. Как это можно в темную ночь видеть, чем занимается сосед, да еще укрывшись за юртой? Вот этот человек сам себя и выдал. Награду, что ты получил, сейчас же отдай старику. И еще прикинь, сколько стоит вол на базаре — столько денег ты должен выдать ему“. Напуганный беспримерной прозорливостью амбаня, торговец растерялся и во всем признался. Старый водовоз получил, таким образом, и деньги на покупку вола, и целую тушу мяса. „Поистине мудрый амбань! Не амбань, а сам бог!“ — воскликнул обрадованный старик. С тех пор люди так и стали называть амбаня „божественный“ амбань.
Так, слушая всю дорогу побасенки монаха, Джамба незаметно добрался до Урги. Был срединный месяц весны. В городе над каждой юртой и над каждым хашаном на высоких шестах развевались на весеннем ветру тысячи флажков. На окраине Гандана[47] путники разъехались каждый к своим знакомым и родственникам. Джамба решил остановиться у знакомого ламы в Дзун-хурэне.
Навстречу ему шла вереница запыленных паломников. Они обходили монастырь и вращали расставленные вокруг него хурды[48], перебирая при этом четки и шепча молитвы. Самые набожные из них ползли вокруг монастыря, словно гусеницы. Среди этих насквозь пропыленных, распластавшихся на земле и молящихся людей был и лама, к которому направлялся Джамба.
В Урге Джамба выгодно продал тибетскому торговцу привезенный товар: мускус кабарги, медвежью желчь и булганских бобров. За это он получил изрядную сумму и решил съездить в Маймачен развлечься, а потом уж преподнести богдо-гэгэну своего любимого белого иноходца. Вечером приоделся, оседлал коня и поскакал в Маймачен. Около русского консульства Джамба не без удовольствия услышал, как русские солдаты хвалили его коня. По пути в Маймачен он встретил одного китайца. Тот ехал на невзрачном старом ишаке. Джамба важно проехал мимо.
