«Ждать или ударить первым?» Но не успел Насанбат ничего решить, как конь его вдруг испуганно рванулся вперед. Раздался свист кнута — и шею юноши полоснуло будто огнем. Насанбат мгновенно перебросил повод в левую руку и повернулся к врагу. Он увидел перед собой искаженное лицо взбешенного неудачей тибетца. Самданбазар снова размахнулся, чтобы нанести удар, однако на этот раз Насанбат успел его опередить. Второпях он сначала лишь слегка задел тибетца по носу. Но тут же, потеряв самообладание, принялся его избивать тяжелым кнутовищем. Самданбазар корчился на земле от боли.
— Пощади меня, не убивай! — молил тибетец, глотая кровавую слюну. — Солнце свидетель, я расскажу тебе всю правду! Мой учитель велел мне убить тебя и принести ему твой череп. Он хотел сделать из него драгоценную чашу, какие бывают лишь у высших лам в Тибете. И я собирался исполнить его приказ. Я… я… Пощади мою жалкую червеподобную жизнь! Я отдам тебе все золото… У меня на шее мешочек с золотом… Но моя правая рука перебита, и я сам не достану его. Брат мой, пожалей меня!.. Нет уж кто истинный дзолик, так это я! Пощады же меня, несчастного! — стонал тибетец, с нескрываемым страхом наблюдая за движениями Насанбата.
Юноша спрыгнул на землю, дрожащими от волнения руками стреножил своего копя и, натянув поводья, прикрепил их к луке седла; к седлу он привязал и другого коня. Затем он подошел к тибетцу. Самдапбазар успокоился: он видел, что Насанбат пристегнул свой тяжелый кнут к седлу, значит, не думает убивать его.
— Золото здесь, у пояса… О, небо покарало меня! — причитал тибетец.
— Мне не нужно твоего золота. Я не такой жадный, как ты и твой учитель. По правде говоря, тебя следовало бы забить насмерть. Но я не хочу марать о тебя руки. Ты сам поймаешь своего коня?
— У меня рука сломана, — простонал тибетец.
— Ладно, я помогу тебе.
Насанбат быстро поймал коня, щипавшего траву у дороги, и подвел его к рябому монаху. Тот продолжал стонать, поглаживая повисшую как плеть правую руку.
— На, возьми своего коня, — сказал юноша.
— Будь благословен! Пусть хранят тебя боги и небо! — воскликнул Самданбазар. — Твоя душа благородна и бела, как молоко! Пусть солнце будет свидетелем, я признаюсь тебе во всем до конца. Я собирался убить тебя ножом в тот момент, когда ты наклонился бы ко мне за золотом, которого у меня нет. Ох, ведь я всего только бедный послушник богатого учителя! Я служу ему, как верный пес, как выносливая лошадь. Учитель накажет меня за то, что я не привез ему драгоценный череп. Ну и пусть! Твоя благородная душа раскрыла мне глаза и в прах развеяла все десять черных грехов, закрывавшие мне свет. Говорят, ружье разбойника через три года начинает стрелять в своего хозяина. Я верой и правдой служил своему учителю тридцать лет. Но теперь я устрою ему такое, что, проживи он пятьсот жизней, и тогда не забудет. Ты не руку мне сломал, а дал знать, что чаша прегрешений моего учителя переполнена.
