Особенно оскорбилась Хаджар-эдже, мать Гуллы, до сих пор камень за пазухой носила, при любом случае ушибить старалась. «Она злосчастна, эта гордячка, и другим зло приносит, — говорила Хаджар-эдже, — из-за ее рождения мать не смогла больше детей иметь, Меретли-ага при одном ребенке остался. Ошибку мы сделали, что их порог переступили, от другой ошибки — аллах спас. Стала бы она бедой на нашу голову! Пусть глупый человек трясется над своей плешивой рабыней, а нам она и даром не нужна».
Когда на свадьбе Керима и Акгуль случилось несчастье с Ораз-пальваном, Хаджар-эдже ликовала: «Вот вам! Вот вам! Говорила я, что это часоточная несчастье приносит! Попомните еще мои слова. Ораз-пальван — только начало. Она и Керима счастливым не сделает, и Атабек-аге горе в пиале поднесет, и всем нам от нее не поздоровится». Когда резонно замечали, что Хаджар-эдже несет чепуху, она только отмахивалась: сами посмотрите, кто прав окажется. При объявлении о начавшейся войне пыталась было взяться за свое, но тут ей, правда, быстро рот заткнули, пригрозив, что дойдет ее болтовня куда следует — и тогда ищи-свищи Хаджар-эдже. Она и прикусила язычок. Но нет-нет да и бросала вслед проходящей Акгуль: «Тьфу на тебя, короста овечья! Пусть твое имя луком прорастет!»
Напившись, Гуллы отвалился от чайника и некоторое время пыхтел. Потом уселся поудобнее. Огульбиби-тувелей сунулась к нему с новым чайником, он отказался:
— Некогда, во многих местах побывать надо, много нерадивых у нас развелось, забывают о нуждах Родины, о своем брюхе больше думают.
Уселся поудобнее, покрутил носком хромового сапога, любуясь, как тот поблескивает, пощелкал по голенищу и по галифе плеткой. Легонечко так пощелкал, предупреждающе.
— Война идет, люди. В первую очередь помнить об этом надо, не ждать, когда Гуллы-налогчы напомнит.
— Верно говоришь, Гуллы.
— Истина на устах твоих.
— Все помнят, только самый бессовестный человек позабыть может.
— Как думаете, куда собранное идет? — продолжал наслаждаться властью Гуллы. — У себя дома я его складываю? Все идет для фронта! Поэтому не надо заводить разговоры об отсрочке. Лично председатель райисполкома товарищ Баллыбаев вызвал меня к себе в кабинет и сказал: «Вы правильный человек, товарищ Гуллы Шихлиевич, вы нужный для государства человек, однако с людьми вы либеральничаете. Если кто отказывается уплатить налоги, записывайте фамилию и сообщайте мне, а я буду передавать дело в суд». Так прямо и сказал, я ничего не выдумал, можете проверить!
