Отпуск уже на исходе,
Я возвращаюсь в Москву.
Даже соскучилась, вроде,
И ощущаю тоску.
Тут же примчалась подруга,
С ней наш любимый коньяк.
Очень хорош для досуга
Мой небольшой особняк.
В нем все продумано тонко:
Мягкая мебель и цвет,
Стильная барная полка,
Мягкий и призрачный свет.
Рюмка за рюмкой летела,
Только в какой-то момент
Я за окном разглядела
Чей-то чужой силуэт.
Он становился все зримей,
Вдруг загорелся фонарь…
Боже, так это Василий?!
Нет — Иоанн! Это царь!
Жаль, что уснула Анютка,
Там, на втором этаже.
Стало немножечко жутко,
Царь же заходит уже
И говорит громогласно:
«Ну-ка, боярыня, встань!
Я полагаю, не часто
Перед тобой государь».
Встала я, ноги не чуя,
А Иоанн: «Подойди,
Дай-ка тебя поцелую
Так, как целуют цари!»
И как в смешном анекдоте,
Дверь открывается — муж!
Вы меня сразу поймете:
Муж мой и статен, и дюж.
Царь говорит: «Смерд, изыди!»
Муж сразу сжал кулаки…
В книжках царей что ль не видел?
Все принимает в штыки.
Я говорю ему: «Вася,
Это же царь Иоанн!
Нам ни к чему разногласья!»
Вася упал на диван.
Я же дрожащей рукою
В рюмки плеснула коньяк.
Выпили молча: кто с горя,
Кто, может быть, просто так.
Стало теплее и проще
Дальше беседы вести.
Муж что-то вставил про тещу:
«Ох, — говорит, — Гой еси!»
Царь его понял немедля:
«На кол ее — и конец!
Теща любая, что ведьма,
Ты же, холоп, молодец!»…
