— А Лизавету Петровну, с которой вы все время ругались, позавчера в больницу увезли. Съела чего-то.
Теща скосила на него глаза, но молчит.
— У коммерсанта Дурдыева из шестнадцатой иномарку угнали.
Теща слабо улыбнулась. Дурдыева она не любила, все ворчала: «Понаехали тут!». Помазков, еще не до конца понимая причину происходящих с тещей перемен, все же понял, что он на верном пути.
— В машине барсетка была, — весело сообщил он. — А в ней полсотни тыщ баксов. Вот повезло кому-то.
Теща заворочалась, пытаясь присесть на постели. На щеках ее пробился слабый румянец.
— Это ж сколько на наши деньги? — спросила она и села на постели.
— Ну, больше миллиона рублей!
— Так ему, козлу, и надо, — хихикнула теща. — А то ишь, понаехали тут.
— Правда, машину нашли, — ляпнул вдруг Помазков.
Теща снова рухнула на подушку и прикрыла глаза.
— Но внутри все разграблено и колеса сняты, — спешно добавил Помазков. — Барсетки, конечно, как не бывало.
Теща опять ожила.
— А Тихона Петровича… Ну, который этажом выше… Который еще вас с вашими подружками по лавочке все сплетницами обзывал…
— Ну, ну? — вся подалась вперед теща, и в глазах ее появился злорадный блеск, так знакомый Помазкову.
— Ему путевки перепутали. И вместо Канарских островов отправили на Командорские!
Теща радостно засмеялась и спустила ноги с кровати.
— Пойдем-ка, зятек, на кухню, — жизнерадостно сказала она. — У меня там настоечка есть. Посидим, поболтаем. Ведь такая жизнь интересная вокруг, что и помереть некогда…
