В 1802 г. Волконский-Репнин пышно отпраздновал свадьбу с Варварой Алексеевной в Батурине — украинском имении её деда графа Кирилла Григорьевича Разумовского. Посажёной матерью невесты была её тётка Прасковья Кирилловна, жена фельдмаршала Гудовича. Она с детства опекала Вареньку, заменив ей отстранённую родную мать. Забавная подробность — фактически разведённый с женой Алексей Кириллович вытребовал от неё содержание на воспитание их общих детей. Отец выделил невесте 30 тысяч рублей на приданое, а не допущенная до свадьбы родная мать Варвара Петровна — 50 тысяч рублей, да ещё 4 тысячи на туалет, серебряный сервиз весом в 5 пудов 37 фунтов, 46 золотых приборов ценою в 10 184 рубля, а в придачу 3000 душ из нижегородских своих имений. После её смерти дочери должно отойти ещё 1000 душ. Всё это до малейших подробностей занесено в брачную опись приданого невесты. Для молодых был куплен дом на Гороховом поле по соседству с Алексеем Кирилловичем. Сады двух имений были соединены калиткой, чтобы запросто друг к другу захаживать. Не долго радовался угрюмый граф счастью своей любимицы — вскоре Репнины переселились на жительство в Петербург. Молодая обаятельная княгиня полюбилась императрице Елизавете Алексеевне и её золовке великой княгине Марии Павловне и стала их лучшей подругой.
В 1805 г. Репнин-Волконский вновь поступил в армию. Началась война с Наполеоном. Варенька, всё ещё страстно влюблённая в мужа, стала первой «декабристкой» — последовала в армейском обозе за отрядом супруга. Детей своих она оставила на попечение свекрови, Александры Николаевны Волконской. Ей подражали и другие женщины — графиня Елизавета Михайловна Тизенгаузен — будущая приятельница Пушкина, маркиза Елизавета Александровна де Валеро (урождённая Апраксина), Аглая Антоновна Давыдова.
Русская женщина славится своей решительностью: коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт! Это свойство можно было бы объяснить экстремальными условиями её нынешнего бытия. Этакая матушка Кураж, которая тянет непосильную ношу! Но откуда взялась она в изнеженных аристократках прошлого века? Откуда эта жертвенность, самоотверженность, мужество? Миновал всего лишь один век, как русская боярышня вышла из своих девичьих теремов, обречённая в них на полутюремное существование. Один век — четыре-пять поколений! За столь короткий исторический срок не смогли бы выпестоваться в ней качества «бой-бабы». Должно быть, они исконно присущи характеру русской женщины и пробуждаются в ней в дни тяжких испытаний. Это то, что религиозный философ Иван Ильин назвал
