— Молодой человек, — сердито спросил он своим гнусавым голосом, вцепившись в подлокотники кресла. — Правда ли, что вы сегодня перед всей аудиторией позволили себе высказывания порнографического характера?
— Порнографического? Нет.
— Не вы ли в присутствии трехсот своих товарищей превозносили оральный секс?
— Да, действительно. Я говорил о минете.
Он воздел глаза к небу.
— Мистер Гольдман, признаете ли вы, что употребили в одной фразе слова «Бог», «благословлять», «секс», «гетеросексуал», «гомосексуалист» и «Америка»?
— Не помню дословно, но да, что-то такое было.
Он спросил — медленно, членораздельно, пытаясь сохранять спокойствие:
— Мистер Гольдман, не могли бы вы объяснить, в какой непристойной фразе могут содержаться сразу все эти слова?
— О, не волнуйтесь, господин декан, никаких непристойностей там не было. Просто благословение — Бога, Америки и секса во всех его проявлениях. Спереди, сзади, слева, справа и во всех направлениях, если вы понимаете, что я имею в виду. Видите ли, мы, американцы, обожаем благословлять, такой уж мы народ. Культура такая. Всякий раз, как мы довольны, мы благословляем.
Он снова воздел очи горе.
— Правда ли, что затем вы самовольно торговали университетским журналом у выхода из аудитории?
— Совершенно верно, господин декан. Но к этому меня вынудили чрезвычайные обстоятельства, я вам с удовольствием все объясню. Видите ли, я много работаю, пишу рассказы для журнала, но редакция печатает их на худших страницах. Так что мне нужна была небольшая реклама, иначе меня никто не читает. Зачем писать, если никто тебя не читает?
— Это рассказ порнографического характера?
— Нет, господин декан.
— Я бы хотел взглянуть.
— Пожалуйста. Пять долларов номер.
Пергол взорвался:
— Мистер Гольдман! Вы, кажется, не понимаете всей серьезности положения! Ваши слова оскорбили всех! Мне поступили жалобы от студентов! Ситуация крайне неприятная — для вас, для меня, для всех. Вы якобы заявили (он взглянул на лежавший перед ним листок): «Я люблю минеты… Я примерный гетеросексуал и примерный американец. Благослови Бог нашего президента, секс и Америку». Это что за клоунада, черт побери?
— Это всего лишь правда, господин декан: я примерный гетеросексуал и примерный американец.
— Я не желаю ничего знать! Ваша сексуальная ориентация никого не интересует, мистер Гольдман! А мерзости, которые вы творите у себя между ног, ваших товарищей нисколько не касаются!
— Но я всего лишь отвечал на вопросы профессора Квеберта.
