– А в чем дело?
– Нужно было сходить кой-куда на дорожку. Прошу прощения. Это все от качки. Кто-нибудь знает, в этой коробке есть туалет? – бодро спросила нянюшка.
– Э-э, – произнес предполагаемый шпион, – обычно мы ждем до следующего города, ну а в самых крайних случаях…
Он вовремя прикусил язык, чуть было не добавив: «И окно сойдет». Для мужчины, путешествующего по ухабистым деревенским дорогам, это действительно был выход. Однако «шпиона» остановило ужасное предчувствие, что сидящая рядом с ним кошмарная старушка может отнестись к его предложению всерьез.
– До Охулана совсем недалеко, – пробормотала матушка, тщетно пытавшаяся чуть-чуть подремать. – Подожди капельку.
– Этот дилижанс в Охулане не останавливается, – подсказал «шпион».
Матушка Ветровоск подняла голову.
– Раньше не останавливался, – поправила она «шпиона».
Господин Бадья сидел в своем кабинете, пытаясь разобраться в бухгалтерских отчетах Оперы.
Но тщетно. Раньше у него никогда не возникало трудностей с бухгалтерскими документами, однако эти бумажки были родственны бухгалтерии примерно в той же степени, в какой песок родствен часовому механизму.
Нечаст Бадья всегда любил оперу. Он, правда, ничего в ней не понимал, но океан, к примеру, он тоже не понимал, и что ж теперь, ему нельзя любить океан? Оперу он рассматривал как дело, которым вполне можно заняться, скажем, на пенсии. Кроме того, предложение было слишком выгодным, чтобы упустить его. В бизнесе, которым он занимался до сих пор (оптовая продажа сыра, молока и их производных), наступили суровые времена, поэтому Нечаст Бадья и решил пуститься в более спокойные воды мира искусств.
Предыдущие владельцы поставили несколько очень даже неплохих опер. Жаль, что их гений не распространялся на бухгалтерскую отчетность. Создавалось впечатление, что деньги снимались со счетов в любой момент, когда возникала потребность в наличных средствах, а система финансовой отчетности главным образом состояла из записок на клочках бумаги типа: «Взял тридцатку, чтобы заплатить К. Верну в понедельник. Р.». Кто такой Р.? А К. кто такой? И зачем он взял деньги? В мире сыров и молочных продуктов такие штучки никому не сходят с рук.
Дверь отворилась. Бадья оторвался от записей.
– А, Зальцелла, – приветствовал он. – Спасибо, что заглянул. Ты случайно не знаешь, кто такой К.?
– Нет, господин Бадья.
– А Р.?
– Боюсь, что и его я не знаю. – Зальцелла пододвинул себе стул.
– У меня на это ушло все утро, но в конце концов я все-таки подсчитал, что за пуанты мы платим более полутора тысяч долларов в год, – с этими словами Бадья помахал бумажным листком.
