Дальше коричневая степь, за ней черные горы с блестящими пятнами снега. За ними вершины, белые, как облака, а за горами облака, белые, как вершины.
До берега километра три, а я уже вижу высоко поднявшийся Каспий.
Иду мимо землянок — «казма», около которых движутся зимовники-горцы.
Скот еще на равнине, но скоро от жары и комаров его опять погонят в горы на свежий корм. Около землянок распахана земля, и несколько человек что-то делают, пригибаясь к земле. Два горца чинят забор вокруг загонного двора.
Чувствуется, что кочевой быт уступает, и, связавшись с землей, человек начинает жить оседлой жизнью.
Навстречу мне тихо, нога за ногу, везут телегу рогатые быки. На телеге сидит горец, а рядом с ним в тюбетейке черноглазый мальчик с длинным прутом в руках.
— Тут по дороге собак не видно? — спрашиваю я.
Горец молча мотает головой направо и налево.
Я смело иду дальше.
Внезапно налетает ветер. Слышно, как ревет накат. Я подхожу к гребню прибрежных дюн и вижу, что люди на берегу бегают, как потревоженные муравьи, что-то кричат и машут руками. Громадные валы, обгоняя друг друга, бросаются на берег, волна не успевает разбежаться по песку, как на нее падают все новые и новые белые хлопья. Ураган с севера рвет и сметает с гребней белые верхушки. Шумит прибой. Нет сил итти вперед.
Там, где рождаются пенистые валы, мелькает черным пятном неводник. На нем люди. Двенадцать-пятнадцать человек, которые завозили невод в море.
Видно, как часто мелькают весла, но шторм, повернувший вдоль берега, мешает грести.
Толпа на берегу шумит. Слышны отдельные крики:
— Веревку давай, канат!
Кто-то бежит к лабазу и обратно. Вот уже ясно видны люди в неводнике.
На корме без шапки стоят двое; середина неводника пуста, — невод успели выкинуть в море, — а в веслах, сбившись попарно, чернеют двенадцать папах.
Подхватила волна, и лодку подняло. Вот она — вся наружи! Дно, длинное рулевое весло. В толпе ни звука.
И вдруг… — ррр-аз!
Неводника нет. Закрыв его, скачут водяные горы.
— У-у-у! — проносится ропот.
Снова показывается неводник. С него слышны крики.
В ответ раздается ненужный рев голосов.
Лодка приближается к берегу. Кажется, еще немного, — и люди будут здесь. Но навстречу несется шторм, и нет сил взмахами весел прибиться к берегу. С лодки бросают весло с привязанным канатом.
Миг, и волна уносит его под корму. Вон оно бьется, как попавшая на крючок рыбина.
Снова под’ем волны и удар неводника о жесткое дно.
— Разобьет! — вырываются крики.
