Когда волнение дошло до четырех баллов, ВМ сообщил, что с поверхности пропало три отметки соседей – здесь сыграла свою роль привычка моряков уходить вглубь при сильном волнении, а не тупо бороться с волной – к концу предпоследних перед финишем суток шторм разошелся до шести баллов, и «Зонос» остался на поверхности один. Григ рассчитывал оторваться от группы, поступив нестандартно, он думал так: при сопротивлении шторма в шесть баллов он сможет идти со скоростью в шестьдесят единиц – расход топлива тут не имел значения, АСУ шторм не волновал, а при попутном ветре он сможет нарастить скорость аж до семидесяти единиц, если ветер, конечно, изменится. Конечно, двух лидеров шестого поколения ему уже не догнать ни при каких раскладах – двенадцать часов форы, это приговор, но ведь есть возможность занять третье место, а это хорошие призовые баллы, как ни крути! Как только «Зонос» остался наверху один со стихией, капитан задействовал ускорение на полные три часа, но на смотровую башню не решился подняться – то, что он наблюдал через камеры корабля, его слегка тормозило от таких действий.
Сейнер, словно одинокий океанский хищник вздымал свой форштевень над очередной волной и с миллиардом брызг погружался в нее мгновением спустя – сплошной поток воды витал над полузатопленным в океан судном, упорно пробивающимся вперед. Скорость удерживалась в районе запланированных шестидесяти единиц, а на следующем бакене он снял прогноз погоды на ближайшие сутки. Предполагалась смена направления ветра, что могло как улучшить его скорость, так и ухудшить, если ветер сменится на боковой – боковая качка заставит его рано или поздно нырять, тут без вариантов – болтаться, словно поплавок на поверхности он не станет. Но природа решила помочь моряку, сменив гнев на милость – через двенадцать часов ветер стал попутным – Григ захихикал, так как теперь его сейнер резал попутную волну уже под семьдесят единиц, а локатор по-прежнему показывал отсутствие засветок от конкурентов на поверхности – все шли под водой. Парень даже по такому поводу собрался и вылез на смотровую башню, чтобы оценить свой «полет» и помогающий ему океан. Волны теперь стали для него ниже, так как он их догонял, а не встречал в лоб – «Зонос» почти не выбирался из воды, лишь надстройка с башней, где сейчас стоял парень, держались над сплошным потоком пены, которая покрывала видимую океанскую гладь.
Добавлял сюда драйва и форштевень, время от времени взламывающий очередную волну, взметая в воздух тонны соленой воды, которая долетала до капитана, рассматривавшего пространство вокруг себя. Долго так не смог выстоять: за десять минут вымок до нитки и стал дрожать, несмотря на то, что гонка проходила в теплых широтах, в которых располагался материк Стора. Принял транквилизатор, когда спустился вниз и сменил одежду – стоило быть в полном сознании, до конца гонки оставалось меньше суток, следовало постоянно контролировать корабль, не полагаясь в такой ситуации на ВМ. Внутри рубки внешняя свистопляска теряла свою остроту – «Зонос» внушал ему спокойствие и уверенность в своих силах, а сама цель находилась рядом. Лишь постоянный гул от ударов волн о корпус сейнера и приглушенный звук от работающих турбин, которые крутились сейчас почти на максимуме своих возможностей, толкая субмарину вперед. Эти звуки уже долгое время сопровождали капитана, они давили на сознание, не давали успокоиться, а вкупе с принятым препаратом гнали из его головы мысли об отдыхе и сне – еще немного осталось до финиша, он почти у цели…
