Оставив сладкую парочку незадачливых искеров одних возле буя, наш герой направил свой кораблик строго на восток – какого-то определенного направления он старался не придерживаться, просто стал двигаться в сторону, куда вдруг спонтанно захотелось. В направлении юга или севера у него уже были две точки, где располагались станции переноса, третья точка оказалась совсем не по пути в данный момент. Григ решил пойти на поводу своей интуиции, надеясь найти точку переноса поближе к материку, все же тащиться месяцами к подводным вратам надоедало, хотелось побыстрее, поэтому и отдался на волю внезапного желания идти на восток. Сканером для поиска рыбы не пользовался: его сейчас это не интересовало, но как бы в насмешку, по закону подлости, «Зонос» пару раз шел почти внутри огромных косяков ценной живности – казалось бы, выбрось трал и будет тебе счастье и кредиты, но… не ощущал в себе никакого интереса к работе. Каждую ночь старался идти в надводном положении, если погода на поверхности позволяла это – проверял, как работает его ночное зрение, подолгу находясь в смотровой башне на надстройке.
Поначалу… было как-то не очень, особенно, когда прикладывал к глазам бинокль – имплант почему-то не особо охотно работал через оптику, картинка в глазах моряка все время меняла цветность – парень отнес это к переходному периоду привыкания, который ему озвучил тот врач в «ТСБ-нейро» и который мог длиться аж два месяца. А вот без бинокля все происходило намного проще и без фокусов,… почти – постепенно стал привыкать видеть вокруг себя ночной мир Стора. Особенно хорошо океан был виден в ясные лунные ночи: серебристый свет ночного светила мягко и приятно для глаз освещал округу, и, что еще оказалось приятнее и неожиданнее, воспринимался имплантом как ночная подсветка, увеличивающая обзор и количество мелких деталей, неразличимых в полной темноте. Регулярно проверял пространство на предмет наличия сигнальных линий порталов: закрывал глаза и долго «всматривался» в мир с помощью своего второго, или скорее, уже третьего зрения. Путеводную нить заметил на восьмые сутки плавания – она немного отличалась от уже виденных им струн – на сей раз фантомная струна состояла их двух частей. Первая – уже привычная серебряная часть, а вот вторая оказалась накрученной, словно пружина вокруг первой, и что интересно: если серебристая линия всего лишь изгибалась или слегка дрожала, словно от перенапряжения в его вторичном зрении, то обвивавшая её вторая часть вела себя как самая настоящая пружина, но как живая.
