— Хорошо. А что скажет МИД?
Свербеев поднялся и сообщил:
— Полагаю, Государь, что мы тут мало чем рискуем. Наши дипломатические отношения с Францией разорваны, о восстановлении таковых с правительством Бриана не может идти речи. Так что у нас выбор, либо признать Вторую Коммуну, что в данной ситуации представляется невозможным, либо признать Петена, либо не признавать никого и ждать развития ситуации. Но, в сложившихся обстоятельствах, более перспективным я бы счел признание Петена. Мы сейчас имеем поле для маневра и никак не связаны протоколом и прочими обязательствами с Национальным Собранием Франции и его правительством, в то время как иные мировые державы связаны в своих действиях формальными договорами. Так что признавая Петена, мы перехватываем инициативу на данном дипломатическом направлении.
— Федор Федорович?
Мой Военный министр встал и оправил мундир.
— Ваше Величество, следует помнить о том, что наша армия и наша промышленность весьма серьезно зависят от поставок вооружений и боеприпасов, в том числе поставок и из Франции. Наш разрыв дипломатических отношений заморозил и поставил под угрозу все поставки по ранее заключенным договорам. Причем, многие из них оплачены вперед и оплачены золотом. Многие представители французской промышленности хотели бы возобновления сотрудничества, но им требуется какое-то добро от власти, пусть и чисто формальное. Признание Петена с условием такого разрешения для французских промышленников и коммерсантов, могло бы разморозить поставки и вести работу по их расширению. Так что я за признание.
— Василий Иосифович?
Генерал Гурко поднялся и хмуро заметил:
— Государь. Так или иначе мы не можем не учитывать тот факт, что хаос и дезорганизация во Франции создают угрозу скорого обрушения Западного фронта. А тогда германцы займутся нами. Сейчас нами усиленно строятся оборонительные линии в зоне ответственности Северо-Западного и Западного фронтов русской армии, но не хотелось бы проверять устойчивость нашей обороны и наших войск если немец ударит по нам всей мощью, которая высвободится после падения Франции. Другое дело, что французские войска в окопах пока держат нейтралитет и не спешат признавать генерала Петена властью. Но тут, возможно, наше признание как-то качнет весы в пользу Петена и Национальное Собрание будет вынуждено пойти на переговоры с правительством в Орлеане. Так что я также за признание Петена.
— Что ж, господа, я вас услышал. В таком случае давайте продолжим переговоры и постараемся выжать из французов все, что только будет возможным. И, разумеется, все, что можно с них получить в самые короткие сроки. А пока перейдем к другим нашим вопросам…
