Он немного помолчал, а потом услышала, как он что-то шепчет про себя. Она недоуменно уставилась на него.
— Мак? В чем дело? Что?
Он повернул к ней лицо.
— Господи, Клара. Мне очень жаль.
— Жаль? Бога ради, за что?
Он нервно взъерошил волосы.
— Мне правда не хотелось, чтобы ты узнала об этом таким образом. Но сейчас все равно все откроется — полиция всех опросит, коллег по работе, друзей, — всех, и я не хочу, чтобы ты услышала от кого-то еще.
— Ради всего святого, Мак! Услышу о чем?
Мак на секунду закрыл глаза.
— О любовной интрижке Люка.
Это был удар в самое сердце, от которого перехватило дыхание и начало трясти. Когда Клара вновь обрела дар речи, она почти прошептала:
— Интрижка? С кем?
— Девчонка с работы. Зовут Сади. Думаю, она…
Из отдела рекламы. Блондинка, ноги от ушей. От силы лет двадцать.
— Да, я ее знаю. — Клара была удивительно бесчувственной, она как будто не до конца осознала услышанное. — И как давно?
— Несколько недель, может, пару месяцев. Но уже все кончено. Слушай, Клара…
Она перебила его:
— Пару месяцев? А он… он ее любит?
Мак эмоционально ответил:
— Господи, нет! Конечно, нет! Он любит тебя, Клара, поверь.
Она слабо рассмеялась.
— Ясное дело.
— Это было просто… Боже, Клара, мне так жаль.
Клара уставилась на него.
— Но Люк предложил мне съехаться. Зачем? Зачем это делать, если трахаешься с кем-то еще?
— Люк знал, что Сади была большой ошибкой. Он понял, что ему нужна только ты.
Клара кивнула.
— Супер. Мне повезло.
Молчание.
— А ты-то, Мак, почему, черт возьми, мне ничего не сказал? — спокойно спросила Клара. Она почувствовала, что с его стороны это было почти таким же предательством; ложь друга ранила не меньше, чем поведение мужчины, якобы любившим ее. Клара вспомнила о том, как они втроем проводили время, как она завидовала общим секретам Люка и Мака, и ее щеки запылали от гнева и стыда.
— Я…
Она метнула на него взгляд, ее голос зазвучал резко:
— Не надо ничего говорить. Потому что ты его лучший друг. Парни стоят горой друг за друга, не так ли? Чертов глупый мужской кодекс поведения?
У Мака был жалкий вид.
— Клара, выслушай…
Клара отмахнулась от него.
— Всем известно? — Она подумала об огромном круге знакомых Люка — о людях, с которыми они вместе встречались, ходили в пабы, кого приглашали домой на ужин, — и чувство унижения обожгло ее еще больше. — Всем вам, его товарищам?
— Нет! Господи, не знаю. У Люка на душе было паршиво от всего этого. Он не знал, что делать, он страдал…
