Я назвал свое имя, и после длительной паузы его повторили.
– Инспектор Борлу.
– Чем могу помочь?
– Не знаю. Я надеялся, что вы поможете мне еще много дней назад. Я пытался связаться с вами. Теперь уже я, скорее, могу вам помочь. – Мужчина говорил с иностранным акцентом.
– Что? Простите, вы не могли бы говорить громче? Связь очень плохая.
В трубке шумели помехи, а голос человека звучал так, словно он – запись, сделанная на древней машине. Я не мог понять, то ли на линии задержка, то ли он на каждую мою реплику отвечает после долгой паузы. Он неплохо говорил по-бешельски, но пересыпал свою речь архаичными словами.
– Кто вы? – спросил я. – Что вам нужно?
– У меня информация для вас.
– Вы уже звонили на нашу инфолинию?
– Не могу. – Он звонил из-за границы. Отчетливо слышалась обратная связь, которую создавали устаревшие телефонные станции Бешеля. – В этом как бы все и дело.
– Откуда у вас мой номер?
– Борлу, заткнитесь. – Я снова пожалел о том, что у нас нет определителей номера. – Из «Гугла». Ваше имя в газетах. Вы руководите расследованием, связанным с этой девушкой. Обойти ваших помощников несложно. Вам нужна помощь или нет?
В ту минуту я, если честно, посмотрел по сторонам, но рядом никого не было.
– Откуда вы звоните? – Я раздвинул жалюзи, словно мог увидеть, как кто-то звонит мне с противоположной стороны улицы, но, конечно, никого не увидел.
– Да бросьте, Борлу. Вы знаете, откуда я звоню.
Все это время я делал пометки в блокноте. Этот акцент я знал.
Он звонил из Уль-Комы.
– Вы знаете, откуда я звоню, и поэтому, пожалуйста, не трудитесь спрашивать, кто я такой.
– Вы не совершаете ничего противозаконного, говоря со мной.
– Вы не знаете, что я собираюсь вам сказать. Вы не знаете, что я собираюсь вам сказать. Это… – Он умолк; я услышал, как он что-то бормочет, прикрывая трубку рукой. – Слушайте, Борлу, я не знаю вашей позиции по таким вопросам, но мне кажется, что это просто безумие, это оскорбление – то, что я говорю с вами из другой страны.
– Я не политик. Слушайте, если вы предпочитаете… – Последнее предложение я начал на иллитанском, языке Уль-Комы.
– Нет, все нормально, – прервал он меня на своем старомодном бешельском. – Язык-то все равно один, черт побери. – Я записал его слова. – А теперь заткнитесь. Хотите получить от меня информацию?
– Конечно. – Я встал, попытался придумать способ отследить его звонок. Моя линия не была оснащена соответствующим оборудованием, и на определение номера с помощью «БешТела» уйдет несколько часов – даже если смогу сейчас связаться с представителями компании.
