На исходе дня. История ночи | страница 5
В 1697 году французский экспатриант Тома д'Юрфей написал, что «ночь, любовь и судьба управляют всеми великими делами в этом мире». Определенно большую часть двух десятилетий моими делами управляли «ночь» и семья. Мои недавно ушедшие из жизни родители, Артур и Дороти Экерч, очень поддерживали меня, равно как и мои сестры, Черил и Кэрил, и их мужья, Фрэнк и Джордж. Мои тесть и теща, Кеун Пэл и Сун Ли, во время моих частых набегов на Библиотеку Конгресса открыли для меня не только двери своего дома, но и свои сердца. Я также хотел бы поблагодарить Анну, Дона, Аннету, Дэвида и их семьи. Я беззастенчиво полагался на медицинские познания Дона и Дэвида. Эллис, которая многого достигла в собственной работе, неоднократно приходила ко мне на выручку, пока я писал эту книгу. В этом отношении, как и во многих других, мне сильно повезло.
Вскоре после того, как я приехал в Блэксберг почти тридцать лет назад, один мудрый старший коллега заметил, что большая часть ученых по мере старения думают не столько о своих книгах, сколько о своих детях. Эту книгу я с любовью посвящаю Александре, Шелдон и Кристиану, которые всегда в моих мыслях — в прошлом, настоящем и в каждом грядущем дне.
НА ИСХОДЕ ДНЯ
ИСТОРИЯ НОЧИ
Вечер. Из серии «Четыре времени суток» (1738).
Гравюра Ф. Уокера с живописного оригинала У. Хогарта
ПРЕДИСЛОВИЕ
Пусть ночь покажет, кто мы есть, а день — кем мы должны быть.
Томас Трайон (1691)>1
Эта книга посвящена истории ночи в Западной Европе в эпоху, предшествовавшую промышленной революции. Главным образом меня интересовало поведение людей, сталкивавшихся после наступления темноты с реальными или вымышленными опасностями. Если не считать крупных исследований по истории преступности и колдовства, ночь как объект изучения не пользовалась особым вниманием — и все из-за бытовавшего с давних пор мнения, будто бы в темное время суток не происходит ничего, что могло бы представлять интерес. «Нечем заняться — только спим, едим и пускаем газы» — слова поэта начала XVII века Томаса Миддлтона лучше всего отражают подобный образ мыслей. За исключением некоторых европейских ученых, историки до начала Нового времени не проявляли интереса к ночи, таившей в себе первобытную сущность человеческого бытия. Долгие часы семьи проводили в полнейшей темноте, а ночь продолжала оставаться terra incognita, явлением второстепенного значения, забытой частью человеческого существования. «Полжизни мы проводим в темноте», — заметил Жан-Жак Руссо в романе «Эмиль, или О воспитании» (1762)
