Здесь каменные стены тоже были покрыты всякими картинками – бело-красно-черными. «Как и в прошлый раз, животные, – заметил про себя Ринсвинд. – И опять художник так себе».
Капая водой, он остановился перед одним рисунком. Кажется, на нем пытались изобразить кенгуру. Узнаваемые уши, хвост и клоунские лапы. Но в целом животное выглядело… незнакомым. Рисунок был покрыт таким множеством линий и наложенных мелких сеточек, что создавалось весьма странное впечатление. Как будто художник задался целью показать кенгуру не только снаружи, но и изнутри, а также изобразить, каким зверь был в прошлом году, каким сегодня и каким станет на следующей неделе и о чем этот кенгуру вообще думает. Все это попытались уместить в одном рисунке и при помощи обыкновенных охры и угля.
И вдруг изображение словно бы ожило.
Ринсвинд даже сморгнул. Глаза его разъезжались в разные стороны, будто ноги на льду. Неприятное ощущение…
Он поспешил прочь вдоль стены пещеры, стараясь уже не вглядываться в наскальную живопись, и вскоре путь ему преградила большая груда булыжников, по которой можно было выбраться на поверхность. Однако сбоку от груды была небольшая щелка, в которую можно было бы пролезть. Ринсвинд опасливо заглянул в неведомую темноту. Похоже, это была не пещера, а туннель, у которого обрушился потолок.
– Ты прошел мимо, – произнес кенгуру.
Ринсвинд повернулся. Кенгуру стоял на миниатюрном пляже оазиса.
– А ты здесь откуда?
– Об этом потом, но ща я тебе кой-чего покажу. Кстати, если хошь, можешь называть меня Скрябби.
– Как-как?
– Мы ведь комрады, точняк? Я здесь, чтобы помочь тебе.
– О боги…
– Один ты не выживешь, друг. Ты вообще не думал, благодаря кому ты дожил до сегодняшнего дня? В наши дни воду здесь фиг найдешь.
– Ну, не знаю, просто я все время падал в…
Ринсвинд осекся.
– Точняк, – отозвался кенгуру. – И тебе не кажется это странным?
– Ну, я считал, что это обычное везение… – Ринсвинд задумался над только что сказанным. – Должно быть, совсем с ума сошел.
В пещере даже мух не было. Время от времени слышался тихий плеск волн, но это нисколечко не успокаивало, поскольку никаких рыб, способных возмутить поверхность водоема, не наблюдалось, да и ветра тут не было. А где-то там, наверху, палило солнце, и мухи вились, как… очень много мух.
– А почему здесь так тихо? – подозрительно осведомился он.
– Иди сюда, глянь.
Ринсвинд, вскинув вверх руки, попятился.
– Я очень не люблю когти. И зубы. И клыки. И…
– Просто глянь на этот вот рисунок, друг.
