Когда девушка одолела простой, но обильный ужин, она нарисовала для Ублюдка Фицроджера точный план Каррисфорда, уговорив себя сделать это, потому что сейчас он был ее единственным защитником. И еще она выполнила его просьбу, чтобы как-то наладить с ним отношения.
Она даже обозначила тайные ходы в стенах большого зала, хотя их вообще было легко найти любому, кто знал, что ищет.
Несмотря на страх, Имоджин все же не нанесла на план подземные ходы, через которые можно было тайно проникнуть в замок. Она надеялась, что, может быть, Ворбрик покинул Каррисфорд, не найдя ее там.
Имоджин нервно жевала кончик пера, когда подумала о том, как взбесится Фицроджер, поняв, что она не обозначила основные потайные ходы. Не станет же он ее пороть. С другой стороны, он не был человеком, который бросает слова на ветер…
Страх и размышления по поводу истинной натуры ее рыцаря, не говоря уже о тяжести мнимого живота и боли в израненных ногах, не должны были бы дать уснуть Имоджин, но она почти мгновенно забылась от усталости.
Наутро она поняла, что ей стало еще хуже. Но она была Имоджин из Каррисфорда, и ее обязанностью было отправиться в родной замок вместе с Фицроджером.
Имоджин с трудом, при помощи женщин оделась и принялась за завтрак, состоящий из хлеба, холодной свинины и эля. Служанки заплели ее волосы в две толстые косы.
Ее одежда из шерсти и льна была очень простой, но чистой. Женщины принесли ей большие туфли, которые налезли на забинтованные ступни, но Имоджин не могла встать на больные ноги. Как оказалось, брат Патрик был прав, предупреждая ее об этом.
Одна из женщин сказала:
— Леди, сегодня вам не следует никуда отправляться. Вам лучше остаться здесь, а наш господин займется вашими делами.
Имоджин крепко сжала зубы.
— Я смогу ехать верхом.
Когда она собралась в дорогу, служанка пошла поискать кого-нибудь, кто бы смог снести ее вниз. Имоджин ожидала снова увидеть Фицроджера, но в ее комнате появился незнакомец. Это был приятный молодой человек благородного происхождения. На нем уже была надета кольчуга, хотя его темно-русые волосы еще оставались неприкрытыми. Он поклонился.
— Леди Имоджин, я — Ренальд де Лисл. Имею честь донести вас до лошади.
Его выразительные глаза, как ей показалось, намекали, что ему пришлось сражаться с тысячью чертей, чтобы добиться чести отнести Имоджин вниз.
Было ясно, что он француз. Это было видно по его манерам и по тому, как он говорил.
Имоджин улыбнулась, заметив на его лице плохо скрываемую радость. Почему не все мужчины такие привлекательные?
