Вечером на разборе полетов в классе Астахов, замечая насмешливые взгляды товарищей, готов был провалиться сквозь землю. А часом позже Куракин с невозмутимым видом громко, чтобы слышали все, спросил:
— Так это ты, оказывается, так великолепно виражил в безоблачном небе?
— Тебе понравилось? — попробовал отшутиться Астахов.
— Разве может не понравиться такой пилотаж?
Астахов поспешил переменить тему:
— У земли самолет мчится как бешеный, а на высоте будто висит в пространстве, но попробуй высунуть руку…
Степан не унимался:
— Нет, ты все ж напиши Кондику. Ему будет приятно узнать, какого отчаянного храбреца он выпустил на волю.
* * *
«Дорогой Михаил Петрович!
Скоро год, как я овладеваю тем, к чему стремился много лет. Не могу сказать, что все получается так, как я этого хотел. Например, я никогда не думал, что у меня могут быть посредственные оценки за полеты — я их имел. Несколько раз повторял одни и те же ошибки в полетах с инструктором, за что получал от него соответствующее количество «шприцев», как у нас в шутку говорят. А в общем, летаю неплохо. Погода отличная, настроение тоже, и я могу с удовольствием сообщить Вам, что подошли к самостоятельным полетам. Вывозная программа кончилась, хватит! Завтра буду один в самолете! Один! Я помню свой ознакомительный полет за пассажира, я писал Вам о нем. Это было ранней весной. Сейчас вспоминаю об этом с улыбкой. Я знаю теперь, что авиация — действительно искусство, которым нужно овладевать постоянно. Каждый полет таит в себе что-то новое, неизведанное еще. Шаблона нет и быть не может. В этом хорошо убедился Михеев еще тогда, когда разбил наш планер. Сколько их теперь у вас? Хорошо ли летают ребята? Когда они станут летчиками, то будут всегда вспоминать Вас с таким же чувством благодарности, как я теперь.
Федор с Виктором летают хорошо и смело. Степан по-прежнему веселый, остроумный, немного заносчивый. Учится тоже хорошо. Мы стремимся к одной цели и хотели бы вместе прийти к ней. Что покажет нам будущее? Федя говорит: поживем — увидим. Впереди почти целое лето учебы. Встаем с рассветом, ложимся в сумерках. Трудно было привыкать к этому. Хорошо, что живем на аэродроме, в палатках, а не в городе. Попробуйте уснуть, когда в форточку врываются звуки легкой оркестровой музыки да девичьи голоса. Теперь тишина. Мы далеко за городом.
Итак, завтра вылетаем самостоятельно. Пожелайте нам ни пуха ни пера. Почему-то нет никакого волнения. Абсолютно уверен в себе. Ребята спят. Пишу один от имени всех. Они верят, что я смогу выразить их мысли, тем более, они у нас одинаковые. Желаю удачи».
