будущее нашего сына под угрозой, Уолт.
– Почётный совет пройдёт без свидетелей. Все процедуры проходят строго конфиденциально.
– Хорошо. Но я имею в виду…вообщебез свидетелей.
– Вы имеете в виду – не выносить ситуацию на рассмотрение совета? – Уолтер поднял бровь.
– Да. Я имею в виду… что, если мы поговорим с родителями девочки?
Уолтер хотел что-то ответить, осёкся и начал заново:
– Можете позвонить отцу Лилы, если хотите. Не думаю, чтобы это могло изменить ситуацию… Но как показывает мой опыт, искренние извинения никогда не помешают в таких случаях… да и вообще в жизни.
В этот момент я увидела, что Кирк начертил план, по которому намерен двигаться. Я хорошо знала это расслабленное выражение его лица, этот блеск в глазах.
– Вот и хорошо. – Он потёр ладони. – Начнём с того, что позвоним её родителям.
Уолтер кивнул, и вид у него сделался встревоженный.
– Её воспитывает только отец, – сказал он.
– Надеюсь, у вас есть его номер? – спросил Кирк, ёрзая на стуле и глядя на часы.
– Есть, – ответил Уолтер.
Мне тоже захотелось сказать что-нибудь значительное, чтобы немного сгладить внезапную высокомерность Кирка, но он, судя по всему, уловил что-то такое, чего я никак не могла понять.
– Вот и замечательно. – Он резко встал. – Мне неловко вот так уходить, но мне пора вылетать. Я и так отменил предыдущий рейс ради нашей встречи.
– Мне жаль, что вам пришлось изменить планы, – сказал Уолтер тоном, в котором не чувствовалось ни капли жалости.
Мы оба встали. Кирк ответил:
– Ничего страшного. Это вообще не проблема.
– Хорошо. Замечательно. Спасибо, что пришли. – Уолтер пожал руку мне, потом Кирку. Наконец повернулся к Финчу и сказал:
– Ну что ж, молодой человек, можете возвращаться в класс.
– Да, сэр. – Финч поднялся. Посмотрел на отца, чуть выпрямил спину.
– Ты больше ничего не хочешь сказать, сын? – поинтересовался Кирк.
Финч кивнул, глубоко вздохнул, перевёл взгляд с отца на Уолтера.
– Я хочу сказать… что мне очень стыдно, я прошу прощения за все неприятности и готов к любым последствиям, какими бы они ни были.
Его слова казались искренними, и я поверила, что он в самом деле раскаивается. В конце концов, ведь это мой сын. Ему должно было быть стыдно.
Но когда Уолтер кивнул и чуть потрепал его по спине, я увидела в глазах Финча некую решимость. Что-то, что было во взгляде его отца, и отчего моя дрожь во всём теле усилилась.
