На лесной поляне, отделенной от прилегающей дороги кустарником, под тенью большого развесистого дерева, вокруг скатерти с остатками пищи: кусками хлеба и копченой свинины, расположились для отдыха четыре почтенного возраста воина. На сучьях дерева, на поясах, висело их оружие: сабли и саадаки(14). Из травы торчали голенища и подошвы снятых для просушки сапог. Трое из ветеранов дремали на подложенных под себя рогожках, а четвертый, седоусый, с изуродованным сабельным шрамом лицом, часть которого скрывали свисающие с губы усы и густая опрятная борода, сидел, прислонившись к стволу дерева. Он смотрел на дорогу и о чем-то думал. Неподалеку, среди деревьев стояли несколько подвод, с накрытым холстом грузом. Под ними, дремали возницы, каждый под своей подводой. Рогатины, копья с длинными и широкими наконечниками, под которыми находились по две перекладины, предохраняющие оружие от глубокого проникновения в
рану, лежали рядом с ними. Низкорослые, мохнатые лошадки и гордые скакуны, привязанные длинными поводьями к деревьям, щипали траву. На большом удалении от подвод, ближе к дороге, тлел костер с подвешенным над ним казаном. От него исходил запах слегка подгоревшей пшенной каши с салом. Периодически у котла появлялся, обходящий лагерь дозорный, молодой, тонкий и гибкий, черноглазый парень в железном шишаке и болтающемся на нем, явно не с его плеча, тягиляе. Он пробовал кашу на вкус, вынутой из-за пояса деревянной ложкой и подбрасывал сучья в костер. Место для стоянки было выбрано здесь не зря. Рядом с леском, в овраге шумел ручей.
Услышав приближающийся стук копыт, человек со шрамом поднялся. Стало видно, что он не высок ростом, но плотен телом и широк в плечах. К нему, путаясь ногами в длинных полах тягиляя, подбежал встревоженный дозорный с сообщением:
— Ерофеич! Кажется к нам!
Ерофеич прислушался.
— Не беспокойся Тиша! Это Васька Скурыдин возвращается! Я его в дальний дозор посылал! — успокоил он его.
Разговор разбудил отдыхающих. Кряхтя и кого-то, ругая, они начали подниматься. В это время на поляну, совершив прыжок на коне через кустарник, влетел всадник. Лихо, осадив коня, он спешился и, привязав его к ближайшему деревцу, подошел к ждущим его воинам.
— Ну, как там Вася? — торопливо спросил его Ерофеич. Встревоженное лицо Васьки, покрытое крупными каплями пота, стекающими из-под козырька "бумажной шапки", не предвещало ничего хорошего.
— Плохо, Дружина Ерофеев! — ответил разведчик. — Нас ждут!
