Шесть «национальных» групп, составлявших «народы моря» времен этого нашествия, — пять перечисленных Рамсесом на стенах Мединет-Абу и шестая группа, шерданы, которая упоминается в другой соответствующей надписи, — гораздо менее определенны и узнаваемы, нежели земли, каковые они, как сообщается, завоевали. Они не оставили после себя никаких собственных записей, поэтому сведения о них приходится извлекать почти исключительно из древнеегипетских источников[15].
Большинство этих групп не менее трудно отождествить археологически, хотя археологи и филологи предпринимали героические усилия на протяжении большей части прошлого столетия, поначалу затевая языковые игры, а затем, сравнительно недавно, обратившись к изучению керамики и других археологических материалов. Например, данунов уже давно сопоставляли с гомеровскими данайцами, народом бронзового века из бассейна Эгейского моря. Шакелеша нередко признаются в гипотезах выходцами с Сицилии, а шерданы — коренным населением Сардинии; эти теории опираются на очевидное консонантное сходство имен и названий и на тот факт, что Рамсес говорит о «чужеземных странах», что составили заговор «на своих островах», а шерданов особо характеризует как «пришедших с моря»[16].
Тем не менее далеко не все ученые принимают эти гипотезы; отдельная научная школа утверждает, что шакелеша и шерданы пришли не из Западного Средиземноморья, а скорее из какой-то области на востоке Средиземноморья; им пришлось бежать на Сицилию и Сардинию, которым они дали свои имена, после поражения от египтян. В пользу достоверности такого варианта говорит тот факт, что шерданы сражались и против египтян, и за них задолго до появления «народов моря». Но необходимо помнить слова Рамсеса III, который уверял, что поселил выживших захватчиков на территории самого Египта[17].
Из всех «национальных» групп, воевавших в том регионе в тот период, лишь одну удалось отождествить однозначно. Пелесеты из числа «народов моря» ныне признаются теми самыми филистимлянами, которые, по свидетельству Библии, пришли с Крита[18]. Лингвистическая идентификация была очевидной настолько, что уже Жан-Франсуа Шампольон, расшифровавший египетские иероглифы, писал об этом ранее 1836 года, а отождествление конкретных стилей керамики, архитектуры и других материальных остатков как «филистимлянских» ведется с 1899 года, когда археологи приступили к раскопкам в Телль эс-Сафи, библейском Гате[19]
