.
Кроме того, в «Илиаде» говорится, что задолго до времен Ахилла, Агамемнона, Елены Прекрасной и Гектора — фактически в молодости отца Приама, Лаомедонта — греческий герой Геракл разграбил Трою. Ему понадобилось всего шесть кораблей (песнь V, строки 638–642[116]):
«И каков, повествуют, великая сила Геракла,
Был мой родитель, герой дерзновеннейший, львиное сердце!
Он, приплывши сюда, чтоб взыскать с Лаомедона коней,
Только с шестью кораблями, с дружиною ратною малой,
Град Илион разгромил и пустынными стогны оставил!»
[117]Как уже отмечалось в другом месте, если искать историческое событие, с которым может быть связана догомеровская традиция участия ахейских воинов в сражениях на земле Анатолии, восстание Ассува ок. 1430 года до нашей эры выделяется как одно из крупнейших военных столкновений в северо-западной Анатолии до начала Троянской войны и как одно из немногих событий, к которым можно условно «привязать» микенцев (народ Аххиява) посредством текстовых свидетельств наподобие хеттского письма KUB XXVI 91, о чем говорилось выше. Посему вполне логично задаться вопросом, явился ли данный инцидент исторической основой для рассказов современников-хеттов о микенских воинах или наемниках, сражавшихся в Анатолии, и породил ли он повествования о военных походах ахейцев в Анатолию до Троянской войны[118]. Также стоило бы уточнить, какое влияние это восстание, которое Ассува явно готовили долгое время, оказало на их обращения к Тутмосу III в конце 1440-х и начале 1430-х годов до нашей эры.
Авторитетный историк искусства Хелен Кантор однажды заметила: «Свидетельства, сохраненные для нас ходом времени, составляют лишь малую долю того, что существовало когда-то. Каждый импортированный сосуд… олицетворяет десятки исчезнувших»[119]. В самом деле, большая часть товаров, перевозившихся туда и обратно, скорее всего, была скоропортящейся — и давно исчезла — или относилась к категории сырья, которое немедленно перерабатывали в артефакты, будь то оружие или ювелирные изделия. С учетом этого следует иметь в виду, что торговля между бассейном Эгейского моря, Египтом и Ближним Востоком в бронзовом веке была куда масштабнее, чем кажется по картине в результате археологических раскопок.
Возможно, именно в этом контексте надлежит толковать минойские изображения, найденные Манфредом Битаком во дворце Тутмоса III в Телль эд-Дабе. Пусть их вряд ли рисовали по прихоти минойской царевны, эти изображения безусловно свидетельствуют о том, до какой степени были развиты международные контакты и торговля и сколь широкими были «сферы влияния» в древнем Средиземноморье в пятнадцатом столетии до нашей эры, когда связи поддерживались даже с отдаленным минойским Критом.
