Роуз положила этому конец. Когда я узнала, что папа встречается с женщиной на десять лет моложе, то сомневалась в искренности этих чувств. Я решила, что ему исполнилось сорок и он переживает кризис среднего возраста, встречаясь с красивой блондинкой, благодаря которой он чувствует себя молодым. Это было так банально.
Затем я присмотрелась к ним обоим и наконец осознала то, чего не замечала в последние два года рушащегося на моих глазах брака родителей. У него не было кризиса среднего возраста. Он не восставал против института брака. Он просто разлюбил маму. Я видела, как папа улыбался Роуз в тот день, когда я познакомилась с ней, – такой улыбки я у него раньше не видела и поняла тогда, что он никогда не пожалеет о разводе.
Потому что он полюбил Роуз. Дело было не в ее возрасте или чем-то еще – только в том, что было между ними. Он и правда вписался в стереотип – только не тот, который я ожидала. Он нашел свою родственную душу.
– Эй, – оторвался папа от плиты, взмахивая лопаточкой в сторону Роуз. – Я же тебе говорил ни за чем не вставать! – Он смотрит на нее, и на лице его улыбка обожания, как у влюбленного подростка.
Роуз на седьмом месяце беременности.
Она закатывает глаза, но кладет руку на живот, выражение ее лица смягчается, и она садится обратно.
Я должна ненавидеть Роуз. Я должна ненавидеть все в ней. Иногда мне даже этого хочется, но правда в том, что я никогда не испытывала к ней ненависти. Нет ее вины в том, что отношения моих родителей не продлились вечно, как я хотела. Я не обвиняю ее в том, что папа полюбил ее так, как никогда не любил маму. И все же, хоть я и не могу ее ненавидеть, мы с ней ведем себя скорее как немного стесняющиеся друг друга соседи, чем как два человека с одной и той же фамилией.
Папа роняет лопаточку, морщась, когда Эрин издает особо пронзительный вопль, и бежит к ней, чтобы вручить ее любимого плюшевого слоника.
Я даю себе еще секунду. Я люблю Эрин, и я не ненавижу Роуз, но иногда с ними тяжело. Я в последнем классе школы. Мне нужно учиться по вечерам и ходить на вечеринки по субботам. Вместо этого я с трудом фокусируюсь из-за затычек в ушах и необходимости нянчиться с ребенком. Мне следовало бы размышлять о своем будущем, искать себя, а вместо этого я разбираюсь в отношениях с мачехой и отскребаю от учебников детское питание.
Но дело не только в этом. Сложнее всего наблюдать за тем, как папа строит новую жизнь, в которой мое место меньше с каждым днем. Особенно учитывая Эрин и будущего ребенка, создается такое впечатление, будто они просто приютили меня на годик, прежде чем я отправлюсь в колледж. Прежде чем они смогут наконец зажить так, как хотят.
