Кэш сказала просто. — Новенькому не нужен оператор. Точка. И немедленно забудьте, что я вам только что сказала.
— Разве ты нам что-то сказала? — мы синхронно захлопали ресницами и засмеялись.
Да уж, она сказала очень много и досадно мало. Воя, Дока и новичка связывает тайна. Раскрыть её способен только Макс. Мы переглянулись, в глазах подруг отразилось мерцание моих глаз.
Семён
Странно — я подсознательно был уверен, что наше настоящее знакомство с Воем должно начаться именно с мордобоя, напряжённого ждал, и не смог в него сразу поверить, когда он стал реальностью.
Вой живо напомнил мне Димона, моего школьного злейшего врага в младших классах и классного приятеля в старших. Для него все ребята оценивались и классифицировались только по одному критерию — кто кому «даст», в смысле навешает.
Причём сия система для него никогда не существовала чисто умозрительно, не была мёртвым знанием и требовала постоянной опытной проверки. Дима жил и учился будто бы в бесконечном чемпионате по схеме «каждый против каждого» или «я против всех».
Всё, казалось бы, с ним ясно, но в тоже время Дим неплохо успевал по всем предметам, успешно участвовал сначала в школьных, а потом и в городских соревнованиях, и с каждым годом всё больше нравился девочкам.
Вой оказался парадоксальней на порядок. За не напускной простотой совсем не скрываются, но и не выпячивают себя, безжалостная логика, беспощадный юмор, он сам словно воплощение беспощадности.
Но в каждом его взгляде, жесте, интонации чувствуется, что я интересен Вою не с точки зрения формальной логики — он всё обо мне уяснил едва ли ни с первого мгновенья — я интересен ему по-человечески. Ему небезразличны мои эмоции, мотивы.
А тут по морде сразу, прям с ноги! Сработали рефлексы, всё сразу упростилось — бьют, так дерись! Через полминуты боя я понял, что всё по-прежнему непросто. Он со мной играл, испытывал. И в тоже время пытался донести некую идею, из тех, что не выскажешь, их убивает глупый пафос.
Вернее, понял это я потом, обдумывая бой в капсуле регенерации, тогда лишь ощутил, насторожился. Сделал вид, что принял правила игры, и ждал подвоха от него. Дождался, сделал вид, будто купился на провокацию и попытался-таки его достать.
Не вышло, разница в классе оказалась колоссальной. Но я всё равно считал себя победителем — он не понял, что повёлся я притворно, что я способен на подобные финты, и как-нибудь он точно прощёлкает!
Тогда ж мне оставалось только дожидаться, когда он сам решит закончить спарринг. По сути, очередной финт — демонстрация упрямства, ярости. Тоже обман, ведь я добрый в душе. Снова удачно, ему это просто надоело.
