Оказалось, что телестанции и киностудии совместно заинтересованы в показе старых, в том числе немых, кинолент, которых новое поколение телезрителей не видело.
В середине 70-х годов американская киностудия «Юнайтед артистс» продала на телевидение (главным образом местным станциям) 742, а студия «Метро-Голдвин Мейер» — 725 фильмов. Одна телестанция, не входящая в сети, организовала ретроспективный показ немых фильмов («Золотая лихорадка», «Багдадский вор» и другие). «Успех был так велик, — писал еженедельник «Верайети», — что в отдельные вечера станция собирала столько же зрителей, как и сети»[51]. Телепоказы кинофильмов проводились по жанрам, по «режиссерам», по «актерам» и как различного рода фестивали.
В ФРГ был проведен показ по телевидению немецких, французских и английских киножурналов давностью до 40 лет[52]. Казалось бы, парадокс: в кинотеатрах ФРГ не идут киножурналы, рассказывающие о сегодняшнем дне, так как такого рода материалы в изобилии передает телевидение. А само телевидение, не опасаясь, передает старые, немые документальные ленты.
В действительности здесь никакого парадокса не было. Главная причина заключалась в том идеологическом заряде, которым руководители этого самого массового средства информации хотели в данный момент «выстрелить». Если иметь в виду, что 1973 год в ФРГ, как и в других западных странах, был отмечен усилением борьбы реакционных сил против наметившейся разрядки международной напряженности, то станет ясным, почему наряду со старой хроникой 1914 года по телевидению ФРГ передавались также отрывки из речей Муссолини, пропагандистские выступления Геббельса и т. п. Из этого частного примера видно, что вопросы взаимосвязей и взаимовлияния отдельных средств идеологического воздействия следует прежде всего рассматривать с классовых позиций, с учетом политической и идеологической борьбы.
Монополистическая буржуазия, несмотря на стихию конкуренции, имевшую место в различных областях жизни капиталистических стран, как в отдельных случаях, так и в государственном масштабе стремится осуществить определенное регулирование деятельностью средств массовой информации.
Классическим примером в этом отношении является Франция. Известно, что во Франции «передача сигнала на расстояние» стала монополией государства в 1793 году[53]. На протяжении более чем века это положение могло относиться лишь к передаче световых сигналов, а также к почте и телеграфу. Но с возникновением сначала радио, а затем и телевидения закон, принятый в разгар французской революции конца XVIII века, был распространен в интересах правящих классов на средства вещания. Французское радиовещание и телевидение, сосредоточенное до 1974 года в рамках одной государственной организации ОРТФ («Управление французского радиовещания и телевидения»), было подчинено непосредственно правительству республики.
