Близость нашего расположения к неприятельской позиции давала возможность более любопытным следить за всем, что происходило в лагере противника; каждый из наблюдавших старался отгадать причину малейшего движения, делал свое замечание и многими из них задавались вопросы: «примут ли они наш вызов на бой или нет?» Отсюда понятно, какую тревогу они поднимали, когда замечали большие партии, уходившие в пески.
Между тем колонна за колонной продолжали прибывать в Самурское укрепление. Кроме кавказских войск, к составу отряда, 15-го декабря, примкнул еще небольшой туркестанский, который, под начальством полковника Куропаткина, только что сделал переход через соседние пески напрямик.
16-го декабря, вторник
Долго утешавшая нас прекрасная погода с утра изменилась на дождливую.
В этот день, не откладывая долее, генерал Скобелев решил начать подготовительные занятия и действия в виду предстоящих серьезных столкновений с противником. В руках у него было уже 29 рот, 65 орудий, 6 эскадронов и сотен, всего [5] 3,520 штыков и 650 сабель. Остальные должны были прибыть дня через два.
17-го декабря, среда
Серое, дождливое и холодное утро не имело силы остановить торопливую деятельность, возбужденную известием, что движение вперед решено дня через два или через три: офицеры бегали в штаб справляться о назначени частей войск, в канцелярских усиленно заскрипели перьями по разным требованиям, артилллерийский и интендантский склады работали без устали над отпусками, фургоны двигались по всем направлениям — и вообще кипела жизнь, поголовно захватывавшая всех. В такой хлопотне прошел целый день и только с последними звуками вечерней зари притихло все.
18-го декабря, четверг
После долгой, темной ночи, в продолжение которой текинцы, по обыкновению, подкрадывались и стреляли по лагерю, опять четыре хора музыки в разных концах лагеря, в разброд, среди целого хаоса звуков труб, рожков и барабанов, зарею встретили неприветливое утро.
Холодно; только три градуса тепла; сквозь туман продолжает моросить самый надоедливый дождик; кругом слышится шлепанье по грязи… Казалось, кому охота выходить из юломейки, а выглянешь — все та же жизнь: как вчера, любознательные наблюдатели, один сменяя другого, пристально глядят на Денгли-тепе в подзорную батарейную трубу; как вчера, раздаются везде шум, крик и отдаваемые приказания и вечно движущиеся, расторопные фельдфебеля, бойко шлепая по грязи, шмыгают во все стороны. Но к полудню штиль, родивший дождь, заменился порывистым восточным ветром и тучи стали раздвигаться.
